Здесь Пушкин говорит о Михайловском (Инженерном) замке — резиденции императора Павла I. Он был заложен 26 февраля 1797 года и торжественно освящен 8 ноября 1800 года — в день архангела Михаила, которого Павел считал своим покровителем. Тогда же замок стал называться Михайловским. Возводили замок по чертежам В. И. Баженова, выдающегося русского зодчего. Строительными работами руководил архитектор В. Ф. Бренна. Он принимал участие и в оформлении внутренних помещений.
Замок — интересный памятник русской архитектуры конца XVIII века. Ни один из его четырех фасадов не повторяет другой. Особенно эффектен тот, что обращен к Летнему саду, — с боковыми ризалитами (выступами) и колоннадой. Широкая лестница, ведущая в сад, украшена статуями Геракла и богини цветов Флоры.
Михайловский (Инженерный) замок
По проекту В. И. Баженова были сооружены и два тождественных по своей архитектуре павильона, выполняющие роль пропилеев.
Замок был окружен рвами с подъемными мостами, брустверами, чугунными решетками и т. д. Для охраны императорской резиденции было установлено 20 бронзовых пушек. Их жерла смотрели во все четыре стороны. Но никакие меры предосторожности не помогли. Через 40 дней после переезда Павел был задушен в собственной спальне заговорщиками.
По свидетельствам современников, Пушкин сделал первый набросок оды «Вольность» в доме № 20 по набережной реки Фонтанки. Здесь жили братья Тургеневы, у которых часто собирались члены литературного общества «Арзамас» и бывали многие будущие декабристы.
Из окон этого дома хорошо виден Михайловский замок. Однажды при Пушкине зашел разговор о заброшенной резиденции Павла I. «И вдруг, — вспоминал один из присутствующих, — поэт вскочил на стоящий тут же у окна стол и, растянувшись на нем, быстро стал что-то сочинять…» В эти минуты рождалась ода «Вольность».
Михайловский замок пустовал более 20 лет. В 1823 году в замке разместилось Военно-инженерное училище, и он получил новое название — Инженерный.
Ресторан Talon, куда поэт отправил своего героя, до весны 1825 года находился на Невском проспекте (ныне это дом № 15). Дом был построен в 1768–1771 годах для петербургского генерал-полицеймейстера Н. И. Чичерина и сохранил свой первоначальный облик до наших дней. Сейчас здесь размещается кинотеатр «Баррикада».
«Перешли в Гороховую, поворотили в Мещанскую, оттуда в Столярную, наконец, к Кокушкину мосту и остановились перед большим домом. „Этот дом я знаю, — сказал я сам себе. — Это дом Зверкова“. Эка машина! Какого в нем народа не живет: сколько кухарок, сколько приезжих! а нашей братьи чиновников — как собак, один на другом сидит. Там есть и у меня один приятель, который хорошо играет на трубе», — говорит Поприщин в «Записках сумасшедшего» Н. В. Гоголя.
Дом Зверкова
Этот громадный дом находится у Кокушкина моста на канале Грибоедова и значится под № 69. Другим своим фасадом он обращен к улице Пржевальского (ранее Столярный переулок). Дом был выстроен в 20-х годах XIX столетия на средства богатого купца, коммерции советника И. Д. Зверкова. В ту пору немало людей приходило на Екатерининский канал, как он тогда назывался, чтобы своими глазами увидеть первый пятиэтажный дом столицы. В пятом этаже дома Зверкова в конце 1829 года поселился Н. В. Гоголь.
В дальнейшем дом у Кокушкина моста перешел к другим хозяевам. В 1900-х годах «самый высокий дом Петербурга» надстроили еще двумя этажами (с улицы и набережной он имеет шесть этажей, а со двора — семь). Дом был заселен преимущественно купцами. Окна их квартир выходили на улицу, а в квартирах с окнами во двор жили приказчики, кухарки, кучера.
Эти строчки были широко известны в Петербурге в XIX веке:
Здание, о котором говорится в восьмистишии, — это дом № 16 по набережной Фонтанки. В нем помещалось «Третье отделение собственной Его императорского величества канцелярии», управляющим которого в 1856–1861 годах был А. Е. Тимашев. Оно было учреждено 3 июля 1826 года, вскоре после восстания декабристов, для политического сыска и надзора. В столице ходили упорные слухи о том, что лица политически неблагонадежные подвергаются там телесным наказаниям. Вначале III Отделение занимало дом на Мойке, но в 1833 году его перевели на Фонтанку. По соседству с этим домом находился Цепной мост, в 1911 году перестроенный. Поскольку мост находился на оси Пантелеймоновской улицы (ныне улица Пестеля), он стал именоваться Пантелеймоновским.
Дом № 37/39 по Литейному проспекту
Н. А. Некрасов описал в этом стихотворении до сих пор сохранившийся дом № 37/39 по Литейному проспекту. Он построен в 1841–1844 годах по проекту архитектора Г. А. Боссе. Главный фасад двухэтажного здания в центре выделен четырехгранными столбами с установленными на них кариатидами, поддерживающими балкон. В 1848 году дом купил шеф жандармов граф А. Ф. Орлов; затем он перепродал его в 1857 году департаменту уделов, и там поселился министр государственных имуществ М. Н. Муравьев.
Парадный подъезд этого здания находится напротив окон дома, в котором жил Некрасов (Литейный пр., 36). Сцена, разыгравшаяся у дверей дома царского министра, навеяла поэту сюжет упомянутого стихотворения. Вот как об этом вспоминала А. Я. Панаева: «Я встала рано утром и, подойдя к окну, заинтересовалась крестьянами, сидевшими на ступеньках лестницы парадного подъезда в доме, где жил министр государственных имуществ. Была глубокая осень, утро было холодное и дождливое. По всем вероятиям, крестьяне желали подать какое-нибудь прошение и спозаранку явились к дому. Швейцар, выметая лестницу, прогнал их; они укрылись за выступом подъезда и переминались с ноги на ногу, прижавшись у стены и промокая на дожде. Я пошла к Некрасову и рассказала ему о виденной мною сцене. Он подошел к окну в тот момент, когда дворники дома и городовой гнали крестьян прочь, толкая их в спину. Некрасов сжал губы и нервно пощипывал усы; потом быстро отошел от окна и улегся опять на диване. Часа через два он прочел мне стихотворение „У парадного подъезда“».
«Широкая Нева катила у наших ног серебряные воды. Большие корабли с поднятыми парусами безмолвно скользили вверх и вниз по течению, оставляя за собой легкий след на воде. Ни один огонек не мерцал на обоих берегах, ни одна звезда не сияла на небе.
Внезапно золотой шар показался слева, над темно-зелеными вершинами деревьев, они одноцветным силуэтом рисовались на перламутровом небе. Сияющий диск стал медленно подниматься вверх, его свет ничего не прибавил к прозрачному свечению ночи. Только полоса расплавленного мерцающего золота легла через реку… Затем медленно, царственно, гордо, в божественном спокойствии луна стала скрываться за куполами Смольного собора, они четко рисовались на ее фоне, пока она совершала путь от креста, венчающего их вершины, до бездны за линией горизонта».