Будучи охотником до живописи, смотрел я на все их с крайним любопытством, и не могу изобразить, сколь великое удовольствие они мне собою производили и как приятно препроводил я более часа времени в сем перебирании и пересматривании оных. Но ничто так меня не занимало, как последние портреты скончавшейся императрицы (Елизаветы. – Ред.). Многие из них были еще неоконченные, другие только в половину измалеванные, а иные только что начатые, и одно только лицо на них изображенное. Видно, что не угодны они были покойнице, или не совсем на ее походили, и по той причине оставлены так. Князь показал мне тот, который всех прочих почитался сходнейшим, и я смотрел на оный с особливым любопытством.
Смольный собор и пансион, 1764 год
Игорь Грабарь, Екатерина II, Глафира Ржевская, Франсиско де Миранда
В правление Екатерины Великой были закончены многие градостроительные проекты, к которым приступили еще в царствование Елизаветы. К числу таких проектов принадлежит и Смольный собор: Елизавета повелела построить его на месте Смольного двора, в котором провела юность, и намеревалась на склоне лет уйти в пансион при этом соборе. Первым архитектором собора был Ф. Б. Растрелли, а завершал строительство В. П. Стасов.
Знаменитый художник и историк искусства И. Э. Грабарь писал о проекте Растрелли:
Самое большое создание Растрелли – Смольный монастырь в Петербурге. Получив от императрицы Елизаветы поручение составить проект этого грандиозного сооружения, гениальный строитель, прежде чем приступить к кладке фундаментов, сделал модель монастыря с его главным храмом и всеми корпусами, башнями и стенами. Модель эта уже сама по себе есть чудо искусства: не только каждое здание всей этой гигантской композиции сделано здесь из дерева по точным чертежам, но и каждая мелочь и все помещения внутри зданий прорисованы и выточены совершенно так, как это должно было быть в действительности. Работа производилась под непосредственным наблюдением Растрелли, собственноручно проходившего отдельные куски и раскрасившего модель как готовое здание. Его затее, одной из самых великолепных, какие рождались в головах художников, пленительной по своей концепции, захватывающей невиданной изобретательностью и роскошью фантазии, – никогда не было суждено осуществиться вполне. Колокольня так и осталась только в модели, a самый собор был выстроен Растрелли лишь вчерне, закончен же был без малого через столетие после его закладки, притом с значительными изменениями. Модель, правда, сильно пострадавшая, местами совершенно поломанная, обезображенная и близкая к разрушению, хранится в кладовых Академии художеств.
Когда автору этих строк довелось извлечь ее на свет и удалось сложить и поставить все части так, как они были задуманы Растрелли, то ему пришлось пережить чувство такого восхищения перед этой гениальной архитектурной грезой, какое будилось в нем лишь созерцанием величайших памятников мирового искусства. При виде бирюзовых стен, на которых играют белые тяги, карнизы, колонны и наличники, при виде бесчисленных главок с золотыми узорами и крестами невольно вспоминаются старые русские городки, полугородки-полусказки вроде Ростова, несомненно вдохновившие великого зодчего. И этот сказочный монастырь надо безусловно признать произведением русского духа, ибо последним продиктована вся его наивно-игрушечная композиция.
Открытие Смольного института благородных девиц состоялось в июне 1764 года. Указ императрицы гласил:
В новостроящемся Санкт-Петербургском Воскресенском монастыре учредили мы воспитывать беспрерывно до двухсот благородных девиц, и при сем оного воспитания конфирмованный нами Устав прилагаем, повелевая его напечатать и разослать по всем губерниям, провинциям и городам, дабы, ведая о сем новом учреждении, которое при освящении монастыря делом самим начнется будущего генваря 28 дня сего года, каждый из дворян мог, ежели пожелает, дочерей своих в младенческих летах препоручить сему нами учрежденному воспитанию, так как в Уставе предписано. Начальницею же к сему воспитанию мы уже определили княжну Анну Долгорукову, а правительницею – умершего статского действительного советника Делафона жену, вдову Софию Делафон.