В общем, всё опять прошло также.
Параллельно в Приднепровье действовала 120 тысячная армия Шереметьева[9]. Они прикрывали Азовскую группу от возможного удара из Европы турецкой и татарской армий, воевавших там с Римской Империей и Польшей. При этом Шереметьев не просто караулил, а действовал активно и до ухода на зимние квартиры захватил 3 турецкие крепости: Кызы-Кермень, Эски-Таван, и Аслан-Кермень. Но на большее, не смотря на внушительную численность армии его не хватило, да это было и не удивительно, с учётом того, что состояла армия преимущественно из стрельцов, зачастую взрослых, солидных и женатых мужиков, отягощённых собственными лавками или какими-то промыслами на Москве. Но зная, что так оно и должно быть, Пётр на большее и не рассчитывал.
VII
Пётр сидел на сундуке в своём походном шатре и с нетерпением ждал следующего озарения, а оно всё не шло.
Подперев кулачищами подбородок царь флегматично разглядывал лежащий напротив него барабан. В какой-то момент, Пётр обнаружил, что барабан окантован чёрной блестящей полосой, а внизу имеется надпись «SONY».
Не успел царь окликнуть Меншикова, чтобы отчитать за непорядок, как внутри чёрного периметра засветилось и появились чёрно-белые картинки, в которых Пётр с удивлением узнал себя, причём на осаде Азова!
— Что-то прошлое стало мерещиться, что у них там, в эмпиреях за хрень, что хотят то и делают, сапожники, халтурщики — разочарованно подумал он, но смотреть не перестал.
А изображение пропало совсем. Вместо него появился набор каких-то мельтешащих чёрточек, а вместо звуков речи — шум, как если раковину приложить к уху.
Потом изображение появилось снова, но постоянно прерывалось помехами, но тем не менее кое-что можно было разобрать.
Началось с того, что женщина говорит с человеком в мундире. Она называла его «Христофор» и «Миних», а он её — «Матушка-Императрица» и «Анна Иоановна». Затем пошло изображение, в котором Пётр узнал отступающее из Крыма русское войско. И снова пошла сплошная рябь.
— Да, — подумал Пётр, — Крым захватить это тебе не щи хлебать. Видать начертано мне здесь обломаться. Хотя… На Азов тоже два похода предизъявлялось, а обошлось одним. И Крым мы сделаем! Главное припасы, вода, в общем, снабжение.
План захвата Керчи предусматривал поход до крепости морем. Сразу решили не рисковать и не переправляться на чисто речных судёнышках, а используя корабли с нормальной мореходностью переправиться в несколько заходов. Для службы в гарнизоне Азова вызвали 3 тысячи стрельцов из армии Шереметева, дополнительно усиленных впоследствии.
За три недели полки, которыми предполагалось атаковать Керчь с суши, полностью десантировались и флот отправился в последний заход за осадными артиллерией и боеприпасами. Тут же выяснилось, что на такую ораву войск, особенно на установившейся жаркой погоде, воды категорически недостаточно, несмотря на все старательные приготовления. Уже выросло число больных.
Обычно на войне погибает от болезней раза в два или даже в три больше солдат, чем от пуль и сабель врага, но в этом походе, до сего времени ситуация была более благоприятная: сказалась длительная подготовка. Теперь же обстоятельства приводили армию к нормальному, если так можно выразиться, состоянию: из 10 человек 2 больных, причём выздороветь имеет шанс один.
Такая обстановка выводила Петра из себя. Он всё время чувствовал, что что-то упустил, что-то очень важное, это что-то очень могло бы помочь его армии именно сейчас, но ему никак не удавалось ухватиться и вытянуть из себя нужное воспоминание.
Едва дождавшись эскадры, был объявлен штурм. И здесь всё обошлось без неожиданностей. Не понадобился даже существенный артобстрел: укрепления Керчи были настолько ветхие, что уже через 5 часов орудийной пальбы образовался пролом в стене, решивший исход штурма. Его собственно и не было, сразу после разрушения укрепления крепости турки подняли белый флаг на башне и капитулировали. Гарнизону позволили покинуть крепость, взяв с собой только семьи и продовольствие на три дня и только пешком.
Всех оставшихся обывателей, кроме православных, забрали в пленники.
Рассудив, что сидя на месте, он всё равно будет терять людей от болезней, так лучше пусть они не зря помирают, а во славу русского оружия, Пётр не стал рассиживаться. Уже через два дня, оставив в Керчи гарнизон в 3 тысячи человек, а также часть кораблей, армия пошла на Кафу.