За трое суток спокойного марша войско приблизилось к городу. Акваторию порта держали под обстрелом корабли Азовской эскадры прибывшие ранее. Особыми укреплениями Кафа не располагала, а гарнизон состоял, в основном, из полиции, так как вся турецкая армия, как и татарская, воевали сейчас в Европе, соответственно никакой серьёзной защиты у города не было, поэтому для его захвата был наскоро разработан особый план. Суть его проста как 3 копейки: идущие первыми подразделения занимают ближайшие городские здания, идущие следом — те, которые дальше.
Моментально подавив кое-где вспыхнувшее сопротивление, армия вдумчиво и обстоятельно наконец-то приступила к грабежу, который, как полагается, продолжался трое суток, благо захваченный город располагал к этому с одной стороны богатством, а с другой стороны ненавистью грабивших к основному источнику этого богатства — торговле рабами.
Ситуация складывалась двоякая: с одной стороны, в Крыму сейчас не было армии, поэтому все города полуострова можно было занять с минимальными потерями, но с другой стороны, такие действия приведут к распылению сил, а когда татарская армия вернётся из Европы, без сомнения, разбросанные по всему Крыму небольшие гарнизоны будут с лёгкостью вырезаны по очереди. Но нанести урон татарам было просто необходимо. До сего времени все боевые действия на территории собственно ханства не велись: несмотря на то, что Керчь и Кафа географически находятся в Крыму они были владениями турецкого султана и управлялись непосредственно из Турции, также как и стоящий в устье Дона Азов. Территория самого же Крымского государства, в которую входило помимо Крыма ещё и Северное Причерноморье, оставалось пока не тронутой.
Конечно, после катастрофического для Крыма разгрома при Молодях во время царя Ивана Грозного, когда в три раза меньшая по числу русская армия истребила 100 тысяч человек татар, и домой вернулось только 10 тысяч воинов, ханство долго не могло оправиться. А так как служить в армии у татар, обязан был каждый достигший зрелости мужчина, то ходить в набеги стало просто некому. Но с тех пор прошло уже много времени, дети выросли, а женщины нарожали новых воинов. И это, совсем немногочисленное племя держало в постоянном напряжении огромное Московское царство, Польшу, да ещё и с черкесскими кланами успевало воевать.
Для победы над этим народом требовалось не просто разгромить его армию, а совершенно лишить всяческой возможности армию собирать: разогнать само государство. Этот живой и близкий пример натолкнул Петра на мысль о переходе на призывную армию. Не прямо сейчас, конечно, да и призыв скорее всего не всеобщий, но тем не менее…
Военный совет начал Пётр.
— В общем, предлагаю делать так: всё города и сёла до которых только сможем дотянуться разорим, население угоним, все запасы захватим, — деловито сказал Пётр, — а татарскую армию здесь будем ждать, в Кафе. Очевидно, что три, максимум четыре месяца и татары вернутся в Крым. К этому времени мы должны как следует укрепить город, редуты, то, сё, наши фортификаторы пусть спланируют и поруководят.
— Куда угнанных девать будем? — поинтересовался Головин, — И сколько всего их собирать?
— Девать будем на корабли и в Россию. А там разберёмся. Кого выкупят — отпустим. Православным разрешим остаться у нас или вернуться сюда, но потом, попозже. Остальные, кто согласится — отработает 7 лет где прикажем и свободен, а кто на отработку не согласится — отправим в Архангельск и продадим голландцам как рабов. Но после нашего набега в Крыму должна остаться пустыня. Если нельзя вместе с людьми упереть запасы — лучше сжечь запасы, но людей угнать: будут люди, татары вырастят запасов ещё, не будет людей — не будет ничего.
— Дык, мин херц, может проще поступить: пустить всех в расход, и возиться не надо, — подал голос молчавший до сих пор Меньшиков.
— Есть две причины, почему этого делать нельзя. Первое — масса гниющих трупов по такой жаре может вызвать мор, чуму или ещё какую холеру. А мы планируем здесь зимовать и удерживать за собой и Кафу и Керчь. Второе — убыток! Один раб может стоить 50 фунтов, немало, — терпеливо пояснил Пётр
— Если захватим Гёзлев и Перекоп, татары просто не смогут попасть домой: портов у них больше нет, а по суше только через Перекоп, — выдвинул ещё одно предложение Меньшиков.
— Авантюрно, — не поддержал его Головин, — Гёзлев — отлично укреплён, 24 бастиона через каждые 150 шагов из тёсаного камня. Мощная пятиугольная фортеция. Мы можем там и месяц и два и три воевать. А в Перекопе — воды мало, много войска там не посадишь, а иначе — не удержишь.