На это Дмитрий только осклабился, хлопнул по плечу своего тезку приказчика Дмитрия Буду. К этому времени солевая проблема в городе несколько смягчилась. Отечественные купцы, подгоняемые Петром, исхитрились привезти несколько десятков пудов соли и немного снизить цены буквально за счет своей прибыли. Приплыли и несколько европейских кораблей с вином и солью.
Но все равно с солью в городе было сложновато, как по количеству, так и по высокой цене. Недавний недостаток солью вполне понятно приводил к ажиотажу в торговле. Всю соль буквально сметали с торговых прилавков.
Ничего и эту проблему решат. В этом Дмитрий был уже убежден.
Санкт-Петербургу в год необходимо примерно триста пудов — населению на еду, воинским командам, матросам, на засолку скота и овощей. И его соль будет полностью расходиться, и привозную будут разбирать.
И спекуляции прекратятся, так же как и ажиотаж спроса, когда покупатели увидят регулярные поставки. Человеку нужно в год несколько фунтов в год. Плюс минус. Купит хозяйка несколько пудов по дешевке — сама будет мучаться. Ведь в лавках все равно продается!
Пораскинул мозгами. Часть привозимой соли придется отдать его трактирам (их уже стало четыре). Трактиры пошли под незатейливым брендом «Под стаканом», при чем один из них, получив статус «господский», стал называться «Под бокалом». Туда, по указанию Дмитрия, пускали только в господском платье, а оборванцев вежливо отворачивали. Нечего простонародью смотреть, как господа отдыхают.
Сначала трактиры Дмитрия были единственными и он вовсю снимал сливок за счет, прежде всего, количества. Но потом появились конкуренты, чуть ли не по указанию царя. И хотя цены здесь были немного выше, часть потребителей из трактиров Дмитрия все равно уходила.
С этим приходилось мириться, но не забывать. Хорошо просоленные дешевой солью блюда будут дополнительным условием дальнейшего существования трактиров.
Но по-настоящему он закрыл «солевой вопрос» только в конце лета, когда уже в Санкт-Петербург приехала Даша и актуально прозвучала тема их свадьбы.
Закрыл он, если и не громко, то очень эффективно. Специально пригласил Петра на свой рынок. К тому времени ему перестали нравиться городские рынки и он выклянчил-выбил у царя разрешение открыть на своей земле собственный рынок под своим контролем. Его люди — крестьяне и ремесленники — производили большой объем продукции и он не понимал, почему он должен отдавать это важное, пусть и трудоемкое, и, господа, прибыльное дело.
Петр, разумеется, был не дурак, и Дмитрию пришлось не только клятвенно обещать три НЕ: не врать, не утаивать прибыли и не прятать продукцию, продавая вне города, но и выполнить условие: царь поставил трех приставов, имеющих право влазить во всякие мелочи рыночного хозяйства, но не имеющих право как-либо вмешиваться. И, что особенно понравилось Петру, со всех продавцов согласно данным приставов, в совокупности выводилась единая сумма пошлин, которые барин немедленно платил государство, а уже потом потихоньку возвращал себе с продавцов.
Такая щедрость Дмитрия была вызвана тем, что помимо государственного налога, с продавцов брали много других повинностей, полузаконных и совсем незаконных. Большую часть Дмитрий сразу же закрыл, но часть оставил, и теперь они составляли его чистую прибыль.
Проще говоря, денег Дмитрий с продавцов и покупателей брал куда больше, чем платил государству, и этого было достаточно, чтобы он вцепился в рыночную тему.
Но, главное, через рынок он осуществлял контроль ремесленной и сельскохозяйственной продукции. Рыночный принцип: если продукция излишне дешева, скупать ее на свои склады, слишком дорога — наоборот, продавать. Покупателям тоже выгодно: во-первых, разнообразие, во-вторых, умеренная рыночная цена. Ну а если есть где цена дешевле, то пожалуйста, мы не запрещаем, покупайте там!
Вот на такой рынок привел Дмитрий царя. Обозрев рынок, Петр обиженно засопел. Сразу увидел, тут всего былобольше — товаров, продавцов, покупателей. И, конечно, денег.
— Рыночные повинности все оплачиваются? — спросил он, естественно, не Дмитрия, а старшего пристава Николая Пщеницина.
Николая по обычаю того времени, частично купили, частично припугнули и Дмитрий был за него спокоен. Если что, ему было обещано, «посодействовать» отправку его в кузницу или на лесопилку. Работу не только более тяжелую и страшную, но и менее оплачиваемую.
И старший пристав не подвел. Он ни на мгновение не задумался, уверенно кивнул, а затем объявил, что все отчетности им присылаются.