РАФАЭЛЬ
(
со смехом)
«Сикстинская мадонна» - тоже ты?
ФОРНАРИНА
А разве не похожа? Только мы
С тобою познакомились потом,
Поскольку ты узнал во мне идею
Чистейшей женской красоты от Бога.
РАФАЭЛЬ
(
смеется с восхищением)
О, Форнарина! Ты всего набралась,
Чтобы прослыть отныне куртизанкой!
УЧЕНИКИ
Возлюбленной модели Рафаэля
Всеобщая признательность от нас,
Кого участием не обошло
Созданье и от Бога, и от Чёрта,
С прозванием по праву Форнарина!
Все быстро удаляются, и публика, словно очнувшись от наважденья, весело оглядывается вокруг, замечая, как впервые, всю незатейливую красоту природы и строений Павловского парка.
Царское Село. На Камероновой галерее, возвышающейся над местностью, боги Греции расхаживают. Немногочисленная публика с удивлением и весело разглядывает их.
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК
Там боги Греции!
ДЕВУШКА
И в самом деле.
Поверить невозможно, все же веришь.
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК
Живые! С вышины
Взирают вниз и речь ведут о чем-то,
Высокие, исполнены величья.
Что если настоящие?
МУЖЧИНА
Откуда?
Да это было бы такое чудо,
Что нам бы, смертным, ух, несдобровать.
ДЕВУШКА
Сойдя на землю, нас бы не чуждались.
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК
Богини и прекрасны, и прелестны,
Совсем, как женщины земные, милы;
Как ты прекрасна, но не так свободна;
Вся прелесть женщин в них заключена.
Над водами прудов, притихших к вечеру, разносятся звуки флейты, звон гитары. На площади у широкой лестницы Камероновой галереи является вереница харит, граций и муз, сопровождающих белую, из слоновой кости коляску с золотыми полосами каркаса, рессор и колес, запряженную русской тройкой в сбруях из серебра и меди. В коляске юноша и девушка неописуемой красоты и прелести.
ГЕРОЛЬД
(
со ступеней лестницы)
Психея и Эрот! Что происходит,
Я думаю, всем ясно. Все же я
Обязан, призванный к тому, сказать:
Да, Золотая свадьба здесь сейчас
Эрота и Психеи!
ГОЛОСА ИЗ ПУБЛИКИ
Ну, конечно,
Уж сразу золотая? Странно! Если
Еще совсем жених с невестой юны?
ГЕРОЛЬД
Они всегда такие, вечно юны.
Но есть и объясненье, отчего
Выходит свадьба золотая все же.
Известно, бракосочетание
Эрота и Психеи началось
С обряда погребального, поскольку
Невнятно вещих слово, как нарочно…
АПОЛЛОН
(
сверху)
Герольд, не завирайся, как оракул.
Не превращай сей праздник в балаган,
Такой ведь свадьбы на земле и в небе
Еще не видели, такой чудесной,
Так по определенью золотой!
ГЕРОЛЬД
О, Феб, ты прав! Хотел же я сказать,
Эрот с Психеей обвенчались тайно,
Известно, из-за гнева Афродиты...
АФРОДИТА
(
сверху)
Герольд, не завирайся! Я сама
Дивлюсь, как я поссорилась с Эротом?
Как я могла Психею невзлюбить,
Душа – ведь сущность Эроса и мира.
Идите, поднимайтесь выше! Боги
Зовут вас в олимпийскую семью!
Леонард и Эста, одетые по моде начала XIX века, словно бы по рисункам блистательного Кипренского, в сопровождении харит и муз вступают на лестницу, ведущую на Олимп.
ГЕРОЛЬД
Был долог путь Эрота и Психеи
К признанию и к славе. Ныне мы
И боги празднуют триумф влюбленных
В их восхожденье к высшей красоте!
Эрот и Психея вступают на верхнюю площадку, где их окружают, всячески привечая, боги, и публика рукоплещет им.
ХОР МУЗ
Молодожены счастливы до слез,
Шипами уколовшись алых роз,
Но не в чаду любовного раденья,
А в муках нового рожденья.
Юная девушка, вся сияющая светом, что кажется даже нереальной, проступает в кругу харит и граций, сопровождающих Эрота и Психею.
ХАРИТЫ
Все бедствия сумевши превозмочь,
Психея родила уж дочь.
ГОЛОСА ИЗ ПУБЛИКИ
Ее прозвали Вожделенье,
На удивленье!
- Пожалуй, это гадко.
- Нет, это в век упадка,
Чтоб пошутить позлей
Придумал Апулей.
ХОР МУЗ
Богиня новая, как утра свет;
Ее пленительнее нет.
Эрота и Психеи упованье,
Поэзия - ее прозванье.
Хариты и грации танцуют вокруг юной девушки.
Девушка, вся в блеске света, обводит взором вокруг, и тут у ее подножия проступают фигуры, узнаваемые публикой.
МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА
Послушайте! Так это маскарад,
Иль волшебство?
МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА
А звук и цвет?
МУЖЧИНА
Да, чудеса науки!