Увидев фортучента, Грифон недовольно заворчал, но подчинился, нехотя складывая крылья за спиной и делая несколько шагов назад.
Тео лежал ничком, не подавая ни малейших признаков жизни.
— Тео…
Лишь сейчас она осознала, насколько он важен для неё. Как за столь короткое время этот человек сумел пробраться в её сердце? Она не знала. Да и не хотела знать.
Если это не любовь, то любви вообще не существует на свете: ни в материальных мирах, ни в тонких.
Рита опустилась на землю рядом с Тео. Взяла его руку в свои, переплела пальцы. Сфинкс хотел было к ней присоединиться, но фортучент властным жестом остановил его. Впрочем, Рита этого не видела.
— Не оставляй меня одну, — прошептала она. — Пожалуйста.
У него не наблюдалось никаких ран, по крайней мере, видимых, но в глазах не было жизни. Рита смутно припомнила инструктаж по оказанию первой помощи — искусственное дыхание там, непрямой массаж сердца и всё в таком духе — на первом курсе их всех заставляли сдавать зачёт.
Вот только она откуда-то знала: Тео это не поможет. В инфрафизическом мире другие законы природы.
Манна падала с неба прямо ему на лицо и на глаза, и Тео не делал попыток сморгнуть назойливые хлопья.
— Я была плохим курьером и неважной напарницей, — Рита не удержалась и всхлипнула. — Да и игрок в квесты из меня так себе. Но лучше бы мы с тобой вообще никогда не встретились, если наше знакомство непременно должно было закончиться так…
Вокруг было полно людей и иных существ, но Рите казалось, что она осталась одна на всем белом свете.
— Сто́ит ли спасения мир, обрекающий тебя стать жертвой во имя светлого будущего?.. — она прерывисто вздохнула.
Вопрос, конечно, был риторическим. Рита и так знала правильный ответ.
— Сто́ит. — Пальцы Тео, переплетённые с её собственными, внезапно дрогнули. — Определённо сто́ит. Я раньше этого тоже не понимал… — он попытался вздохнуть и закашлялся.
На заднем плане кто-то сдавленно вскрикнул и резко замолчал — так, будто ему поспешно заткнули рот рукой. Или лапой.
Рита стиснула пальцы Тео с такой силой, что он вскрикнул и выдернул руку.
— Ты хоть представляешь, как ты меня напугал?! — она отвесила ему хорошую затрещину, а потом ещё одну, обрушивая на него всю свою ярость. — Ты зачем притворялся мёртвым?
— Я не притворялся.
Она захлебнулась гневной тирадой, уже готовой сорваться с языка.
— Ты…
— Я действительно не притворялся. Но ты вернула меня к жизни.
Тео приподнялся на локтях, со стоном потирая затылок. Вид у него был виноватый и озадаченный одновременно. Рита посмотрела на него — и вся её злость куда-то улетучилась.
— Как ты понял, что Чашу нужно сломать?
— Почувствовал, — Тео задумался на мгновение, подбирая слова. — Сложно объяснить… Энергия, заключённая в ней, словно бы заговорила со мной. Не вслух, конечно, — эмоциями, образами… Я ощутил её боль, безнадежность и отчаянное, нестерпимое желание вырваться на свободу. Всё это время я был убеждён, что Чаша — благо и величайшая ценность, а оказалось, что она всего лишь играла роль кандалов.
— Хочешь сказать, что энергия — это нечто… одушевлённое? — у Риты мелькнула мысль, что в её родном мире за такие разговорчики их быстренько упекли бы в клинику для душевнобольных. Или как минимум взяли на карандаш.
— Конечно, а как же иначе? — Тео пожал плечами. — Из этой энергии построено всё вокруг. Только обладающая сознанием и разумом субстанция смогла бы стать строительным материалом для такого мира, как наш. А всё, обладающее сознанием, должно быть свободным. Певчая птица, может, и будет петь, сидя в клетке, — если её заставить. Только очень, очень печально.
Они сидели на вымощенной булыжниками набережной и смотрели на воду, в которой купался радостный оранжевый рассвет. И ничто вокруг не имело значения.
— А ещё энергия способна перерождаться, — добавил Тео негромко. — Менять, скажем так, свою полярность. Думаешь, откуда взялись лярвы и почему так расплодились с приходом к власти этого самозванца?
— Что, кстати, с ним стало? — Рита с беспокойством огляделась, будто человек, причинивший столько вреда, мог вылезти из-под завалов, как чёртик из табакерки.
— Понятия не имею, — Тео широко улыбнулся. — Что бы ни случилось, он это заслужил. Последнее, что я помню, — как он шарахнул меня чем-то весьма неприятным, там, на колоннаде, сразу как увидел, что Чаша уничтожена. Собственно, после этого я и отключился…