Я была немного испугана тем, как все неожиданно повернулось, но все же радости во мне было гораздо больше. Мне понравилась мысль о том, чтобы держать на руках маленького мальчика с золотистыми глазами, улыбающегося мне. Я готова была простить Эдварду уход, если он оставил после себя такой замечательный подарок. Жизнь вдруг снова окрасилась красками, перестала казаться унылой и одинокой… Слезы наполнили мои глаза, и я снова провела ладонями по животу. На этот раз я не удивилась, что меня толкнули. Я улыбнулась сквозь слезы своему животу. Я начала мечтать.
Врач вернулась ко мне в палату спустя пару часов. Ее лицо было встревоженным, а я встретила ее с надеждой.
- Ну что же, Белла, - сказала она, - результаты ваши мне не нравятся.
- Что не так? – меня пронзил испуг, что с ребенком может быть какая-то беда.
- Скажите, вы в самом деле не подозревали, что беременны? – удивленно и даже как-то осуждающе высказалась она.
- Так я действительно беременна? – выдохнула я пораженно, теперь окончательно осознав, что это в самом деле так.
- Не знаю, как вы могли пропустить это, - доктор протянула мне лист с заключением, - но вы беременны как минимум двенадцать недель.
- Сколько?! – слова вырвались громче обычного, а язык прилип к гортани. Двенадцать недель?! Бога ради, у меня не было секса ни с кем почти два года. Это невозможно! Я тупо уставилась в лист на цифры, но от потрясения они расплывались. Три месяца?! – С чего вы взяли?
- Уровень гормонов в крови указывает на это, - сказала врач. – Вы хоть что-то необычное замечали?
Я уставилась на доктора так, словно она прилетела с другой планеты. Язык онемел и окончательно присох к гортани.
«Необычное». Она сказала – «необычное».
Мне нельзя здесь оставаться, поняла я, глядя в заинтересованные глаза врача. Мне нельзя ни о чем говорить.
«Людей заинтересует, если мы выйдем прямо из скалы», - говорил Эдвард, и я тут же почувствовала необходимость защитить его.
Я стала осторожнее подбирать слова, думая о том, что говорю:
- Да, я чувствовала… недомогание, - стала лгать я, выдумывая на ходу. – Но я была так занята, что не подумала…
- Очень безответственно с вашей стороны, - покачала доктор головой, но выглядела при этом немного успокоившейся.
- А что не так? – прошептала я, не понимая, почему она так обеспокоена.
- Скажите мне, как вы питаетесь последнее время? – спросила она. – У вас проблемы с аппетитом?
- Нет, - удивленно ответила я ей, - кроме сегодняшнего дня, я чувствовала себя прекрасно и нормально ела. Только сегодня меня начало тошнить. Первый день.
- Вы, наверно, лжете мне, - нахмурилась врач и снова покачала головой. – Анализы показывают нарушения функций большинства органов.
- Что…? – я уставилась в лист, ничего не понимая во врачебных названиях. А врач, тем временем, продолжала объяснять:
- В вашем организме сформировался недостаток многих важных микроэлементов. Ваши почки и печень, а также сердце очень ослаблены. Вам нужно лучше питаться, чаще бывать на свежем воздухе. Возьмите отпуск, дайте себе передышку, иначе последствия могут стать опасными для вашего здоровья и для здоровья вашего ребенка. Ваш организм уже работает на пределе возможностей, и если вы не начнете питаться нормально, то вас придется госпитализировать.
- Я… ничего не понимаю, - нахмурилась я, ведь я как раз была в отпуске, больше месяца! Кроме времени, проведенного в пещере, я много спала и гуляла, и прекрасно ела! О каких нарушениях она говорит?
- Я пропишу вам витамины и препараты для восстановления организма, - тем временем, продолжала доктор. – И нужно обязательно сделать УЗИ, чтобы узнать, все ли в порядке с плодом. Вы, наверное, и отцу ребенка еще не сообщили?
- Нет, - согласилась я, внезапно преисполнившись желания убраться из больницы, пока не поздно. Что я вообще тут делаю? – Думаю, мне стоит поехать домой и сказать ему. В Сиэттл, - уточнила я, когда она подняла бровь.
- Если вы чувствуете себя неважно, то можете остаться и в нашей больнице, - предложила доктор заботливо. – По крайней мере, до тех пор, пока не сделаете УЗИ.
Только УЗИ мне сейчас и не хватало, подумала я с внезапным страхом. Я должна этого избежать. Неизвестно, что увидит врач. Я не хотела ничем навредить Эдварду.
- Нет, сейчас я чувствую себя прекрасно, - заверила я. – А в Сиэтле сразу обращусь к своему врачу. Обещаю.
- Ну, хорошо, - доктор улыбнулась. – Только не тяните с этим. И обязательно хорошо питайтесь.
Растерянная и немного напуганная, я кивнула, пообещав врачу сделать все, что она говорит.
Меня отпустили домой, и я поехала, находясь в какой-то прострации. Меня пытались накормить в больнице, но меня снова и снова рвало. Врачи не видели этого – я не стала говорить. Я хотела как можно быстрее оказаться дома, чтобы обдумать все.
В ванной я сняла с себя одежду, чтобы получше рассмотреть. Я не могла быть на третьем месяце беременности! Это абсолютно невозможно! Впрочем, как и все, что случилось в пещере со мной…
Я встала к зеркалу боком. Ну вот же он – живот. Я вижу его прекрасно. На ощупь это был очень твердый шарик, который даже не продавить рукой. Как его кожа. На этой мысли я сглотнула, осознав, что внутри в самом деле не обычный ребенок, иначе анализы не стали бы врать.
Бамс, - и изнутри меня ударило весьма ощутимо. Я почувствовала подкатывающую тошноту. Бамс, бамс… Я же не могла бредить! Я чувствую это!
На меня накатила дикая усталость. И я решила, что мне нужно элементарно выспаться. Я обдумаю все утром, на свежую голову. А потом снова поеду искать Эдварда. Может, я просто выйду на край скалы и прокричу его имя? Может, если он поймет, что что-то случилось, он не откажется придти?
Я снова плохо спала. Мне снился кошмар, в котором мой ребенок умирал, потому что я не имела сил подойти к нему. Словно его и меня разделяла невидимая стена, и, что бы я ни делала, я не могла к нему приблизиться, чтобы помочь, приласкать, накормить.
Утром я чувствовала себя ужасно – еще хуже, чем вечером. Из зеркала на меня смотрело лицо с осунувшимися щеками и ввалившимися глазами, под которыми темнели круги, как после длительной болезни. Это выглядело так, словно мой организм действительно находится на пороге истощения, хотя я не ела всего-то один день.