- Вампиры не обязательно плохие, - тем временем снова заговорил Эдвард, и его голос зазвучал смущенно. – Кажется, мы еще не успели рассказать это маме? Мы не кусаем людей, - твердо добавил он в конце.
Эта мысль мне понравилась, потому что, когда он ее озвучил, я испытала ужас. До меня только что дошло, что означает слово «вампир». Мне придется пить кровь. Но кровь, она же есть только… только у людей? Тогда что он имеет в виду, говоря, что мы «не кусаем людей»?!
- Мы нашли альтернативу этому. Мы охотимся только на животных. Прямо сейчас, - вздохнул он, и я даже слышала, как он поднимает руку, показывая куда-то вдаль, - мы находимся в доме, который стоит посередине леса. Когда мама очнется, то сможет поохотиться на диких зверей. Это будет новый и странный опыт для нее… но она справится. Папа ей поможет. Папа сделает все, чтобы маме не пришлось сожалеть о том, что он сделал ее такой…
Я попыталась представить себе, как это будет выглядеть, но не смогла. Я никогда прежде не была на охоте. Мужчины из резервации занимались этим постоянно, но весь мой опыт ограничивался лишь их рассказами у костра. Я хорошо ориентировалась в лесу благодаря продолжительному увлечению туризмом… но никогда не охотилась на зверей.
- Нет, малышка, - добавил он, - ты пока должна будешь остаться дома. Но чуть позже ты тоже обязательно сходишь на охоту вместе со мной. Я тебе обещаю.
Тут я дернулась, потому что сила огня внутри меня стала изменяться. Жар ушел из рук и ног, зато стал концентрироваться в моей груди. Я издала непроизвольный крик, и чувствовала, как мое тело бьется от боли. Я пыталась сдержать это, чтобы уберечь дочь от ужасного зрелища. Я не хотела, чтобы она видела, как я корчусь в агонии.
Это сработало, я смогла замолчать, но с огромным трудом.
Теперь я поняла, что грохот, постоянным фоном раздающийся в ушах – это звук моего собственного бешено колотящегося сердца. И теперь оно стучало все быстрее, словно все пламя собиралось именно в нем.
- Кажется, я немного ошибся со временем, - взволнованно пробормотал бархатный баритон. – У меня будет к тебе просьба, милая. Ты должна сидеть смирно и ни в коем случае не приближаться к маме, что бы ни случилось. Это очень опасно.
Опасно?! Я была возмущена этим до глубины души. Что значит – не приближаться?! Я хочу взять на руки свою дочь. И как можно скорее.
Сдавленный крик вырвался из моего горла, а тело выгнулось вперед, не в силах выносить боль. Сердечный стук превратился в непрекращающуюся барабанную дробь, а затем резко исчез, и я упала обратно, поняв, что подо мной все это время был мягкий диван…
Наступила полная тишина… Я лежала, не шевелясь, несколько долгих секунд. Затем открыла глаза и сделала ненужный вдох.
Рядом тут же с облегчением задышал Эдвард.
Легкие сразу же заполнил приятный вкусный аромат, от которого рот наполнился слюной. Голова закружилась, и я несколько раз сглотнула, пытаясь справиться с болью. Безрезультатно. Колючая проволока оставалась внутри, раня глотку так, словно раздирает ее до крови. Крови? Я, наверно, хочу крови, осознала я в ужасе, все еще глядя в белый высокий потолок, под которым клубились бесчисленные пылинки. Такие маленькие и цветные. Пыльная вселенная.
Был и еще один приятный запах. Мед и сирень… и множество других нот, которые я раньше, будучи человеком, не различала… но я сразу поняла, кому этот прекрасный запах принадлежит. Эдвард.
Я не спешила поворачивать к нему голову. Его последние слова не давали мне покоя. Я опасна. Я вампир. Я хочу выпить чью-то кровь…
Как только я подумала об этом, в моем горле снова вспыхнул пожар… Это было так, словно огонь ушел, но колючая проволока осталась в моей глотке навсегда. Слюна не помогала унять это.
- Все хорошо, малышка, - на пределе слышимости пробормотал Эдвард, и я услышала нотки сильного беспокойства в его словах. – Только не шевелись.
Не шевелись?! Да за кого он меня принимает? Я что, какой-то монстр? Ах, точно, я же вампир, услужливо напомнила настырная память. Но я не чувствовала в себе никакой опасности.
Медленно, стараясь контролировать каждое свое движение, чтобы не пугать Эдварда и своего ребенка, я села и опустила ноги с дивана вниз. Я бегло огляделась, не глядя на них, игнорируя их присутствие. Я была немного смущена тем, кем стала и что узнала о себе… поэтому избегала смотреть Эдварду в глаза, пока не справлюсь с эмоциями.
Я сидела на белом кожаном диване посреди неизвестной мне гостиной. Мебель была старая и пахла плесенью. Некоторые предметы были покрыты прозрачными чехлами. И повсюду лежала пыль.
Справа у окна стоял красивый рояль. Я тут же вспомнила о том, как однажды подумала, что Эдвард мог бы играть. Рояль выделялся среди остальной мебели тем, что, единственный в гостиной, был избавлен от пыли и блестел.
Слева находилась резная лестница, ведущая на второй этаж. На стенах остались гвоздики, на которых явно раньше висели картины. Но сейчас их не было. На перилах лежал толстый слой пыли. Помещение выглядело нежилым… хотя, несомненно, некогда это дом был любим его хозяевами.
И тогда, наконец, я резко посмотрела вперед.
Эдвард едва заметно вздрогнул и прижал девочку к себе. Его жест показался мне необычным. То, как его руки, оберегая, держали ребенка – это смутило меня. Словно он готов защищать ее от всего и вся, даже от меня.
Я сглотнула, потому что воздух все еще был наполнен ароматом, вызывающим аппетит. Мне до дрожи хотелось пить. Очень сильно. Как будто я брела по пустыне в течение многих дней… Я сразу поняла, что это, наверно, и есть та жажда, о которой говорил Эдвард. Осознав, что я могу хотеть чьей-то крови, я постаралась ее подавить.
Эдвард не сводил с меня настороженных глаз. Он следил за каждым моим движением так, словно готов броситься на меня в случае чего. Он выглядел… опасным. Но я не могла перестать доверять ему. Скорее всего, он выглядел так, потому что защищает ребенка.
Его будто подменили. В последний раз, когда я его видела, он хотел девочку убить. Что с ним произошло, пока я «умирала», что так кардинально поменяло его взгляды? Кстати, сколько времени прошло?