И ведь, в принципе-то, почему бы и нет…
— Вот что я тебе скажу, Яйцерик… — вздохнул я, патетически скомкав бумажку с запиской.
— Ругаться будешь? — осторожно спросил я Диану, когда мы с ней оказались наедине в кухне Яйцерика.
— Нет. — Диана закрыла дверь, подошла к окну и задёрнула занавески. — Сил у меня уже нет ругаться. Как же я с вами мучаюсь…
— Знаешь, почему у верблюда два горба?
— Знаешь, что есть одногорбые верблюды? А в мире K-Y89011/M — трёхгорбые.
— Ой, ну чё ты начинаешь, прямо как Шарль?
Диана повернулась ко мне, уставилась тяжёлым взглядом.
— Костя, мне уже по самые гланды задолбалось сидеть в этой глуши, стирать вручную бельё каждый день, мыться в холодной реке…
— Стоп-стоп-стоп, — оборвал я её, подняв руку. — С этого места поподробнее. Когда ты мыться ходишь? Почему я не вижу? А я бы согрел!
Диана вздохнула, подошла ко мне и тюкнула смартфоном по голове.
— Чтоб такую девушку, как я, согреть, нужно хребет нормальный. А не так, чтобы через каждые полчаса «ой, мама, мне больно, давай просто полежим».
— Угу, как с Амадеем — так и просто полежать норм, а как Костя — так впрягайся и паши четыре часа без перекуров, а то брошу, — обиделся я.
— Ну и где теперь этот Амадей? — резонно спросила Диана.
Хм, ну да… Амадея-то Шарль-Переродившийся пристрелил, и Диану этот момент не особо парил. А ведь есть же ещё где-то этот Шарль… Переродился опять в каком-нибудь мире с быстрым временем, восстановил память, прокачался и строит жуткие козни.
Но эти свои тревоги я предпочёл не высказывать. Потому что ситуация-то действительно аховая — каждый час на счету. А мы, вместо того, чтобы прорываться к порталу, разрабатываем спецоперацию по спасению яйца и кошки.
— Ладно, слушай сюда, — поморщилась Диана. — Я тут тоже не просто так загорала. Я изучала местную фауну. Яйца нас очень плохо различают. Помнишь, Яйцерина поначалу приняла тебя за Фиону? Мы для них все на одно лицо. Собственно, они даже лица-то не воспринимают. Они видят в нас яйца. И друг в друге они видят яйца. Каким-то особым зрением. Подозреваю, что наши глаза тут и половины не фиксируют, что очевидно для местных. Мир глючный, но не на коленке сделанный.
— Так, — кивнул я.
— Раздевайся.
— С этого и надо было начинать! Дёрни молнию сзади. Не, погоди, сначала я тебя раздену, мне так больше нравится.
Я ещё раз получил смартфоном по голове.
— Костя, ты тупой?.. Вместо тебя в тот подвал пойду я!
Я два раза моргнул, как дебил.
— Не понял… А что ты там делать будешь?
— Как, что? Перебью яйца и выйду!
Бывает, озвучит кто идиотский план — и ты такой: «Да! Да здравствует! В атаку!». А бывает, вроде и дельные вещи говорят, а ты: «Да ну нафиг! Бред!». Вот и сейчас.
— Спятила? — Я отшатнулся. — А если тебя раскроют? Нет, без «если». Тебя раскроют!
— Да? — Диана сложила руки на груди. — И как?
— Не знаю… Голос. Характер. Я, например, как зайду — сразу перестебу всех так, что они меня убить захотят, хоть и не поймут нихрена. А ты так не сумеешь, ты только нахамить можешь. Яйцерина в меня влюблённая, она сразу смекнёт, что ты — не я. Крикнет чего-нибудь — и привет. Да и Фиона, знаешь, при всём моём к ней уважении, не Эйнштейн ни разу. Завопит: «Диана, спаси меня!». И потом — ты ж яйца не различаешь! А если убьёшь случайно Яйцерину? Тут-то нам Яйцерик благодарность и объявит. С занесением.
— Твою мать! — выругалась Диана. — Нет, тебя точно надо отсюда скорее вытаскивать. Яйца меняют твой мозг!
— Сама хотела, чтобы я мышление изменил! Ладно, всё, твой план — говно, отбой. Раздевайся, думать будем.
— Хрена там думать, — отмахнулась Диана. — На лучше, сунь себе куда-нибудь.
Она протянула мне здоровенный пистолет, из которого, кстати, и грохнули в своё время печально известного Амадея.
— Там осталось два заряда. Любое яйцо разорвёт в клочья, а заодно поджарит. Хоть с костром не будем мучиться.
Зарядов в пистолете изначально было гораздо больше, но я активно отстреливался от голема, пока Диана не сказала мне перестать заниматься фигнёй и лучше бежать. И, кстати, да, яйца от выстрелов взрывались так, что любо-дорого посмотреть.
— А он не разрушается? — спросил я, вертя пистолет в руке.
— Нет. Он ведь не из Амадеевского мира.
Я попытался чисто автоматическим движением сунуть пистолет за пояс. Хрен там, пояса-то не было. И застёгивался комбинезон — сзади. Просить Смита Гладкое Яйцо подождать, пока я, матерясь и извиваясь, не достану оружие — это уже клиника. Смит, конечно, придурок, но не до такой же степени.