Той ночью они устраивают торжественный ужин в его честь. Это — знак гостеприимства, и, хотя ему очень не хотелось быть центром внимания, он старается изо всех сил не показать того, как неудобно он чувствует себя в этой роли. Какие у него первые впечатления от них? Из них из всех Алис кажется ему более дружественной, более земной, и ему нравится ее прямой, мальчишеский взгляд провинциалки на вещи. Начитанная, с трезвым умом, понимает он, но непритязательная, несамовлюбленная, с талантом к негромким умным шуткам в самое неожиданное время. Эллен представляется ему сплошной загадкой. Она в то же время и привлекательна и непривлекательна, и открыта и замкнута, и за одну минуту она становится совсем другой. Долгие, неловкие ее молчания, а затем, когда она наконец заговаривает, ее слова не блещут проницательностью. Он чувствует в ней внутреннее волнение, беспокойство и в то же время глубокую доброту. Ели бы она при этом не смотрела бы на него так пристально, он смог бы сказать ей какие-нибудь теплые слова, но ее глаза смотрят только на него с того времени, как они все сели за стол, и ему очень неловко от ее прямого, вопрошающего интереса к нему. Там был еще Джэйк, гость Сансет Парка, худой, лысеющий, остроносый и с большими ушами Джэйк Баум, писатель, друг Алис. Первое время он был еще сносен, но потом Майлс меняет свое мнение о нем, заметив, что тот совершенно не утруждает себя выслушиванием других, особенно Алис, которую он прерывает снова и снова, часто обрезая ее на полуслове, чтобы закончить какую-то свою мысль; и вскоре Майлс понимает, что Джэйк — скучный человек, хоть и может цитировать Эзру Паунда по памяти и знает все команды-участники финалов Мировой Серии, начиная с 1932 года. Слава Богу, Бинг сглаживает все углы, блестяще справляясь с ролью церемониймейстера, и, несмотря на царящее напряжение в воздухе, он упрямо сохраняет фривольную интонацию вечера. Каждый раз, когда открывается очередная бутылка вина, он встает и произносит тост, празднуя вселение Майлса и грядущий четырех-месячный юбилей их маленькой революции, празднуя право на вселение всех сквоттеров. Единственное неудобство в дружеских словах лишь то, Майлс совсем не пьет, и он знает, что, если люди встречаются с кем-то, воздерживающимся от алкоголя, они автоматически считают этого человека алкоголиком на лечении. Майлс никогда не был алкоголиком, но было время, когда ему казалось, что он слишком много пил; и когда он бросил пить три года тому назад, то причиной этому была экономия денег, а не забота о здоровье. Они могут думать, что хотят, говорит он себе, ему это неважно, но каждый раз, когда Бинг поднимает бокал с очередным тостом, Джэйк поворачивается к Майлсу и зовет его присоединиться к ним. Ненамеренная ошибка в первый раз, ладно, но после было уже два тоста, и каждый раз Джэйк продолжает обращаться к нему. Если бы тот знал, на что способен Майлс в гневе, он бы тут же перестал, но Джэйк не знает об этом, и если он еще раз обратится к нему, то вечер закончится для него окровавленным носом или сломанной челюстью. Все эти годы он справлялся со своими вспышками гнева, а сейчас, в первый же день возвращения в Нью Йорк, Майлс вновь начинает закипать внутри, вновь готов кого-нибудь разорвать.