— Весь твой, моя богиня.
Черт.
— Вот это круто, — признала я со смешком.
Она потрясла своими сиськами.
— Все твое, малыш.
Эти двое были очаровательны и совершенно без комплексов. Диабло ударил Боди кулаком в плечо, чуть не сбив его с ног.
— Если ты достанешь свой член, я надеру тебе задницу.
Боди рассмеялся, подставляя губы для поцелуя.
— Ты возбудил меня. А теперь дай мне немного сладенького.
— Отвали, Боди.
Раэль шлепнул Боди по заднице, подбежав сзади, чтобы громко поцеловать его в щеку.
— Это за флирт, пока я отвернулся. Ты знаешь, что ты мой, Боди.
Боди поднял средний палец, показывая Раэлю.
— Заткнись нахуй с этим дерьмом.
Хром ударил Раэля по затылку.
— Оставь всех в покое.
Раэль притянул его ближе, обняв за плечи. Хром, зажатый в затылке, извивался, когда Раэль потирал костяшки пальцев у него над головой.
— Здесь никогда не бывает покоя, — пробормотал Хаос, качая головой.
Удивленная, я отвернулась от Хаоса, поймав пристальный взгляд Диабло.
— Он заставляет меня чувствовать себя слабой и сильной одновременно.
Саша обдумала это, прежде чем ответить.
— Сильной, как будто он защищает тебя от всего мира и умрет, чтобы сделать это. Слабой, как будто на тебя претендуют и его член, и его сердце, и ничто не звучит сексуальнее и приносящее больше удовлетворения, чем уступка. Верно?
— Вау. Так ты себя чувствуешь с Боди?
— Черт возьми, да, детка.
— Вот и я с Диабло чувствую себя также, — признала я. — Он очень хорошо ладит с моими детьми.
Она знала о неуклюжести Оливии и ночных кошмарах Рэва.
— Потому что он не простой преступник. Он защитник.
— Совершенно верно, и одно это меня очень возбуждает, но он также самый сексуальный мужчина, которого я когда-либо встречала.
Саша обмахнула лицо рукой.
— Детка. Ты должна заявить права на этого байкера. Он не перестает пялиться на тебя в течение последнего часа. Весь чертов клуб знает, как сильно он тебя хочет.
— Они знают? — Это было новостью для меня.
— Да. Эти мужчины больше, чем просто члены клуба любителей мотоциклов. Они братья. Семья. Это значит, что они всегда рядом друг с другом, когда случается дерьмо.
— Ты хочешь сказать, что у Диабло тяжелое прошлое, не так ли?
— У большинства этих байкеров оно такое, Джина.
— И оно ничем не отличается от нас с тобой, — отметила я.
— Да, — согласилась она.
— Тогда, я думаю, пришло время дать ему понять, что я серьезно отношусь к нему.
— Иди за своим мужчиной, милая. Не позволяй оставлять его в подвешенном состоянии.
— О, я не буду, — заверила я ее, улыбаясь, поскольку имела в виду это во многих смыслах.
— Я присмотрю за детьми. Продолжай!
— Эй, Диабло.
Его пристальный взгляд следовал за мной с той секунды, как я встала с дивана, наблюдая, как я направляюсь в его сторону. Бильярдный кий в его руке со звоном упал на стол, забытый, когда я подошла к нему, остановившись всего в футе от него.
— Привет, дорогая.
— Я просто подумала о том, чего бы мне хотелось на Рождество.
— О? — Он склонил голову набок, изучая меня. — Что у тебя в списке желаний?
— Ты, — смело заявила я.
Медленная широкая улыбка растянула его чувственные губы, в то время как глаза немного потемнели. Саша была права. Диабло нравится, когда на него претендуют.
— У меня тоже уже есть желание, которое я очень хочу, Джина, — соблазнительно прошептал он, протягивая руку, чтобы притянуть мое тело ближе. Одна рука обхватила мой затылок, и он наклонил голову. Другой схватил меня за задницу. — Ты была хорошей девочкой в этом году?
Жар разлился по моим венам. Возбуждение посылало вспышки желания по каждому дюйму моей кожи.
— О да, но есть кое-что, о чем тебе следует знать.
— И что это, милая мамочка?
— Я хочу быть очень непослушной сегодня вечером. Ты думаешь, Санта может устроить это?
— Да, черт возьми.
Губы Диабло накрыли меня, завладев моим ртом в голодном, собственническом жесте, к которому я была более чем готова. Ничто в этом поцелуе или в том, как он покусывал и облизывал мои губы, не было нежным. Я сдалась его прикосновениям, полностью потерявшись, и он поднял меня, и мои ноги обвились вокруг его талии. Где угодно, и я, возможно, была бы смущена, но не в Перекрестке. Все присутствующие понимали, насколько сильной может стать похоть, когда двое людей так долго отрицали свои желания.
— Чертовски вовремя, — крикнул Грим под смех.
Воздух пронзили несколько свистов, заглушая рок-музыку, играющую на заднем плане.
— Я должна кое в чем признаться, — прошептала я.
— И в чем?
— Я почти завидую всем этим женщинам, желающим прикоснуться к тому, что принадлежит мне.
Он несколько секунд пристально смотрел на меня, затем перевел взгляд на бар и все знакомые лица.
— Джина моя, и я ее мужчина, — заявил он достаточно громко, чтобы все услышали.
Несколько членов клуба подняли напитки в воздух, подтверждая его слова. Другие стучали кулаками по столам или барной стойке.
— Чертовски верно, — согласилась я.
— Ты заметила, что я не прикасался ни к одной из клубных девушек?
— Да.
— Тогда это громко и ясно. Я не хочу никакой другой женщины. Только тебя, Джина.
— Ты все, чего хочу я, Диабло.
Он не терял времени даром, направляясь в холл, в комнаты, которые члены клуба занимали, когда они были в здании клуба. Перекресток был домом для всех, но у некоторых были дома, куда они возвращались ночью, вместо того чтобы оставаться здесь. Я видела, как многие из них падали в обморок после ночи диких вечеринок, но уходили, проспавшись на следующее утро.
Диабло отпер дверь в свою комнату и провел нас внутрь, закрыв ее с громким щелчком. Его темный, хищный взгляд остановился на моем теле.
— Мне нужно, чтобы ты была обнажена, милая. Прямо сейчас.
Я выскользнула из его объятий, сбрасывая одежду, когда отступала, медленно делая шаги к большой кровати в центре комнаты. Я не могла описать обстановку, потому что мне было все равно. Вот-вот должны были быть удовлетворены потребности, которых не было много лет.
Мое сердце и мое тело были на одной волне, и все, чего они хотели, это чтобы этот красивый, заботливый, суровый байкер дарил мне любовь, в которой я нуждалась. Нет, это не будет занятием любовью. Я знала это. Никаких нереальных ожиданий. Но это не означает, что у нас не будет общего понимания, а также влечения.
Жажда большего разрослась подобно осязаемому монстру, которого мы не могли контролировать.