Призрак.
— Что у тебя Перспектива?
— Саша только что забрала Оливию из школы. Рэв с ней.
Так. Почему Саша забирает детей? Что-то случилось?
— Где Джина?
Мы переписывались несколько раз, но она ничего не говорила о детях.
— Не знаю, Диабло… сэр. За ней присматривает новенький.
Блядь.
За сына Бретта Рокера проголосовали единогласно несколько месяцев назад. Я поручился за него, став его спонсором. Теодор Рокер, Тедди, в настоящее время присматривает за моей женщиной. Какого черта он не зарегистрировался?
Поступил параллельный звонок, и я сбросил трубку, когда увидел имя Тедди на экране.
— Где, блядь, Джина? — Взревел я, отвечая, готовый сойти с ума, если появился ее гребаный бывший, а меня нет рядом.
— Черт возьми, Диабло. Она прямо передо мной. Садится в свою машину, пока мы разговариваем.
— Следуй за ней, — приказал я. — Сообщи мне, как только она прибудет, куда направилась.
— Да, сэр.
Блядь. Тедди всего лишь щенок. Зейн тоже. Сыну Рейта семнадцать. Тедди, восемнадцать. Их молодость равносильна моему стрессу. Покачав головой, я вытащил пачку сигарет из кармана и закурил, всасывая никотин в легкие. Лучше бы Тедди был постоянно на заднице Джины, иначе… Мой телефон завибрировал, когда я докурил сигарету, бросив окурок в пепельницу на моем столе.
— Да? — Рявкнул я в трубку, беспокоясь о Джине.
— Она уже рядом.
— Где?
Звякнул колокольчик над входной дверью магазина. Ранее я оставил дверь своего офиса приоткрытой, чтобы следить за салоном. Мне нравилось забегать к некоторым клиентам и писать чернилами, когда у меня появлялось время.
— В «Чернильных откровениях», босс.
Повесив трубку, я наплевал, что он ждет моих дальнейших распоряжений. Пусть новый щенок сам во всем разбирается. Если он хочет стать Жнецом, ему придется научиться критически относиться к дерьму и действовать в интересах клуба, не дожидаясь указаний.
Я выскочил из своего офиса, Джина стояла перед кирпичной акцентной стеной, покрытой татуировками в рамках. Все это мои собственные творения. Звонок оповестил об очередном прибытии, и я посмотрел на дверь, махая вернувшемуся клиенту. Вошла Фейт, держа за руку своего шестилетнего сына Тайлера. Он бросился в нашу сторону, обнаружив корзину с игрушками, которую я держал, и мешок с голубой фасолью в углу. Он плюхнулся на землю, запустив двигатель пожарной машины, который когда-то принадлежал Грому.
Моргая, я боролся с внезапным комом в горле. Черт. Я скучал по своему мальчику.
— Привет, Тайлер. Как дела, малыш?
— Привет, Диабло.
Фейт подошла к нам, улыбаясь своему сыну.
— Он любит приходить сюда. Это одно из немногих мест, где он может играть, и мне не нужно беспокоиться. Это так замечательно, что ты думаешь о родителях и их детях.
— Я люблю детей.
— И это круто, Диабло.
Она повернулась, когда Бретт присоединился к нам.
— Готова к остальной части своей фрески?
— О, да! — Фейт повернулась к Тайлеру. — Никуда не уходи отсюда.
— Не уйду, мам.
Она поцеловала его в макушку, прежде чем последовать за Бреттом в одну из комнат, отведенных для татуировщиков и их оборудования. Ханна, моя секретарша в приемной, помахала Фейт, когда та поприветствовала ее.
— Я пригляжу за Тайлером.
— Спасибо тебе.
Я поймал взгляд Джины, оторвав свой взгляд от Тайлера.
— Чем я обязан таким удовольствием, дорогая?
С той ночи в Перекрестке мы виделись каждый день. Но сейчас было вдвойне приятно видеть ее улыбку. Джина прикусила нижнюю губу.
— Я хочу татуировку.
Приподняв брови, я склонил голову набок.
— Ты уверена?
— Да. Я хочу, запечатлеть своих детей и их имена на своей коже, ближе к моему сердцу. Навсегда.
Черт. Это чертовски сексуально. Нет ничего более великолепного, чем татуировка, написанная с любовью.
— Иди сюда. — Я подвел ее к стеклянной стойке и нескольким книгам на ней, заполненным образцами рисунков.
— Покажи мне, что тебе нравится.
Она несколько минут листала страницы, наконец опустив палец.
— Вот этот шрифт.
Опустив взгляд, я кивнул.
— Идеальный.
— Ты можешь сделать это сейчас?
— Ага. — Я кивнул в сторону своей личной тату-станции. — Присядь вон там, пока я все приготовлю.
Джина села на стул, рассматривая стены, увешанные оригинальными произведениями искусства и фотографиями завершенных проектов. Некоторые из них представляли собой обширные фрески, пышные рукава или детали на спине и другие замысловатые узоры, которые я с энтузиазмом рисовал, и я гордился конечным результатом.
— Они прекрасны, Диабло. У тебя действительно талант.
— Спасибо. Я старался. Определенно, я достаточно усердно работал, чтобы дойти до этого момента.
Джина на мгновение закрыла глаза, открыв их на выдохе. Я поднял пистолет, придвинув свой стул поближе.
— Готова?
— Да. Давай сделаем это.
Пистолет прижался к коже Джины, и появились первые капли крови, медленно стекающие по гладкой, безупречной поверхности. Я, как всегда, надел перчатки, стараясь не соприкасаться напрямую. Я прикасалась к малиновой жидкости только в случае крайней необходимости, изо всех сил стараясь не активировать свой непредсказуемый дар.
Мои мысли начали кружиться, внезапное мутное смешение моего прошлого и настоящего, создав вихрь, который потряс мое сознание. Жнец. Он почувствовал что-то зловещее в воспоминаниях Джины.
Сосредоточившись на чернилах, которые начали появляться на коже Джины, моя рука успокоилась, и я почувствовал, как мой Жнец продвигается вперед. В прошлом, когда происходили подобные инциденты, я был слишком молод, чтобы понимать их важность. Теперь, после многих лет развития своих способностей и сближения со Жнецом, я знал, когда позволить ему вести.
Он видел то, чего не видел я. Мог распознать истины, которые я бы никогда не узнал без его связи. Он связывал нити в невидимые звенья, подобные золоту, выкованными давным-давно с помощью Грома. И теперь он сплел сложную паутину, собирая все больше душ, которые нуждались в нашей защите. Мы позаботимся о том, чтобы зло, осмелившееся проникнуть в Неваду и попытавшееся причинить вред невинным, встретило клинок Жнеца. Жнец мог быть зверем, рожденным из тьмы, но он всегда стремился к свету, чтобы смыть свои грехи и обрести покой за совершенные им жестокие поступки.