— Он в счастливом доме, верно?
— В лучшем.
— Я не запятнаю его. Он в надежных руках. Я это вижу.
— Я ценю это, — признал я.
— Хорошо. Давай сделаем это. Я приеду к нему.
— Его зовут Гром.
— Гром, — повторил Дизель, немного в замешательстве.
Да, я бы тоже так себя чувствовал, если бы только что узнал, что у меня есть сын, о котором я и не подозревал.
Президент МК Всадников Искупления протянул руку. Я встал, сжимая его руку, выражая взаимопонимание. Он понравился Жнецу. Он почувствовал жесткого, но мудрого человека, того, кому я мог бы доверять.
— Увидимся в Тонопе, Дизель.
Глава 13 Диабло
Одиннадцать лет назад…
Я не мог дождаться, когда вернусь к Аните и Грому. Я ехал изо всех сил, добравшись до Тонопы чуть больше чем за день. Чертовски устал, я просто хотел увидеть двух людей, которых любил и по которым скучал последние три дня. Физически измотанный, но морально заряженный, я бросился вверх по лестнице, толкнув входную дверь.
— Привет! Где вы, ребята? Парень, у меня отличные новости.
Анита вышла из нашей спальни.
— ТССС. Он заснул. Поздняя ночь.
Ого. Должно быть, они не так уж сильно скучали по мне.
— Анита, — прошептал я, возможно, слишком громко, — Не злись на меня, но я кое-что сделал для маленького парня. Мои седельные сумки упали на обеденный стол, когда я двинулся в ее сторону. Нахмурившись, я заметил соленые разводы на ее щеках.
— Что за…ты плакала? — Я бросился к ней, но она подняла руки.
— О, просто наш любимый фильм.
Фильм, который они оба обожали, с несколькими грустными моментами. Я схватился за грудь.
— Ах, черт. Ты в порядке?
— Да. Мне жаль.
Моя голова опустилась, покоясь на ее голове, когда я крепко обнимал ее. Она отстранилась, вытирая круги под глазами. Я должен был обдумать этот момент, но у меня была радостная новость, которой мне не терпелось поделиться. Это заблокировало мои обычно наблюдательные чувства.
— Эй, э-э, могу я попросить тебя сходить за молоком? Я не успела купить.
— Детка, я сделал это. Я нашел его, — воскликнула я в приподнятом настроении.
— Кого?
— Его отца.
Она в шоке прикрыла рот рукой.
— Подожди…
— Ты можешь в это поверить? И он хорош, Ани. Как раз то, что нужно мальчишке.
Руки Аниты скользнули по моим плечам. Она завладела моим вниманием словами, которые я месяцами жаждал услышать от нее. Сильными словами.
— Я люблю тебя.
У меня приоткрылся рот.
— Детка.
В ее глазах заблестели слезы.
— И всегда буду.
Мой мир казался цельным и завершенным. Я втянул в себя воздух, наконец задав вопрос, который долго сдерживал. Я знал, как она сейчас ответит.
— Будешь моей старушкой?
Она плакала сквозь улыбку.
— Да.
Мой рот накрыл ее рот, скрепляя обязательство поцелуем. Один вкус. Одно прикосновение к раю ... перед адом.
В голове пульсировало, когда я медленно открыл глаза, оглядывая тихую квартиру. Слишком тихо. Поморщившись, я дотронулся до затылка, почувствовав значительную воспаленную шишку.
Какого хрена?
Я медленно опустилась на колени, пытаясь сосредоточиться. Мое зрение затуманилось, и я сделал серию прерывистых вдохов. Прошла пара минут, прежде чем я смог найти в себе силы встать. Держась одной рукой за ближайшую стену, мне удалось подняться на ноги, осматривая квартиру. Чисто, как обычно, за исключением коробки хлопьев на кухонном столе и галлона молока. Гром любил хлопья.
Улыбка тронула мои губы, когда я направился на кухню, заметив, что галлон был теплым. Странно. Обычно Анита старалась убирать за Громом. Хотя малыш редко когда-нибудь забывал оставлять что-то.
Я выбросил бесполезный галлон в мусорное ведро и спрятал хлопья, позвав Ани. Ответа нет.
— Гром?
Мой Жнец стал нервным. Он вцепился в мое самообладание, отчаянно пытаясь вырваться на свободу. Близок к панике, я пробежался по всей квартире, заметив неубранную кровать и следы борьбы. Моя Ани не оставила бы беспорядка. Она всегда держала вещи в порядке.
С каждым вздохом моя грудь двигалась быстрее. Что-то было не так. Я достал свой телефон, обзванивая каждого гребаного человека, контактирующего с моей старушкой. Никто не видел Аниту и не разговаривал с ней.
Я уже знал от своего Жнеца, что произошло, но я не хотел в это верить. Она сказала, что любит меня. Ани согласилась стать моей старушкой. Закрыв глаза, я вспомнил, как она выглядела, печаль стояла в ее глазах, когда мы целовались. Слезы… которые, по ее словам, были вызваны фильмом и то, как она просила меня подождать.
Чертово молоко!
Молоко на прилавке. Она подсказывала, что в квартире таилась опасность, а я ее упустил.
Неееет!
Мои Анита и Гром похищены сразу после того, как этот засранец ударил меня по голове. Почему я не обратил внимания? Как я мог позволить ее прошлому догнать нас и забрать ее?
Мои губы приоткрылись, и крик боли вырвался из моей груди. Как я их упустил?
Вытащив свой мобильный из кармана брюк, я набрал номер Грима.
— Президент, — прокричал я в трубку, мой голос был таким загнанным, я знал, что он будет обеспокоен.
— Диабло. Что случилось?
Я не мог говорить. Не смог произнести вслух слова, которые сделают все это правдой.
— Черт. Где ты?
— У себя в чернилах, — наконец-то удалось произнести мне.
Грим повесил трубку. Он нашел меня пять минут спустя, я сидел на диване, обхватив голову руками. Агония колотила меня в грудь с каждым гребаным вздохом. Когда он ворвался в открытую дверь квартиры, а за ним по пятам следовала половина клуба, я не смог сдержать печали. Мои легкие хотели сжаться. Мои глаза наполнились слезами, и я быстро сморгнул их в ответ.
— Диабло, поговори со мной.
— Они ушли, — выдавил я. — Анита и Гром.
Выражение его лица выдавало боль, которую, как он знал, я чувствовал.
— Прости, брат.
Я покачала головой, вставая, когда мои руки сжались в кулаки.
— Нет, президент. Она не бросила меня. Не сама. Ани согласилась быть моей старушкой. Она сказала, что любит меня. Никогда бы не рассталась вот так, не после этого.
— Черт, — выругался он. — Твой Жнец?
— Взбешенный. Он знает, что их похитили.
Это было все, что я мог сказать, чтобы клуб меня поддержал, готовый сделать все возможное, чтобы вернуть их, с чем бы нам ни пришлось столкнуться.
Я подключился к соединению, которым поделился с Громом. Между нами возникла особая связь. Золотая нить, которая соединила мою тьму с его светом. Я чувствовал его страх, печаль и беспокойство. Он не хотел, чтобы я волновался, и прислал свои извинения.