— Я буду. Сейчас поговорю с Боди.
— Поспи немного, мать твою. Ты дерьмово выглядишь.
— Конечно, президент.
Грим помахал мне рукой, когда я вышел из его кабинета и целеустремленно направился в общую комнату. Боди играл в бильярд со своим кузеном Хаосом, и они оба подняли глаза, когда я подошел.
— Как дела, брат? — Спросил Хаос, когда мы стукнулись кулаками.
— Мне нужно поговорить с этим мужчиной, — ответил я, кивнув Боди.
По не удивленному выражению его лица я понял, что Боди уже знал, о чем пойдет речь.
— Пойдем покурим.
Я последовал за ним к выходу, и мы оба прислонились к внешней стороне здания клуба, поджигая наши раковые палочки, пока утреннее солнце палило сверху, проникая сквозь холод и обеспечивая небольшую отсрочку от низкой температуры. Если так пойдет и дальше, скоро станет слишком холодно, чтобы ездить верхом. Я ненавидел это дерьмо. Нет ничего хуже, чем застрять в клетке.
— Чертовски холодно в этом году. Выпадет гребаный снег, и тогда мы не сможем кататься пару месяцев, — пожаловался Боди, уставившись в чистое небо.
Он прочитал мои мысли.
— Да, может быть, но тогда мы сможем согревать наших женщин между простынями. — На мой взгляд, всегда выгодная сделка.
— На это нет претензий, — усмехнулся Боди. — Киска Саши чертовски притягательна. Никогда не могу насытиться ею.
— Есть одна, которую я хотел бы узнать, — смело заявил я.
Он покачал головой, польщенный признанием.
— Интересно, когда ты дойдешь до этого, брат. То, что ты пришел ко мне первым, очень много значит. Саша и Джина близки. Эта цыпочка прошла через мясорубку, понимаешь, о чем я говорю? Мать-одиночка. Двое маленьких детей. Тяжелое прошлое. Это очень много, что придется взять на себя.
— Я не причиню ей вреда, — пообещал я.
— Ты слушаешь? Потому что она не какая-нибудь клубная милая попка или уличная девка. Между вами все неясно, а она все еще приезжает сюда, чтобы повидаться с Сашей. Ты брат по клубу. Мы никак не сможем избежать столкновения друг с другом, и это может быть неловко.
— Я знаю, Боди.
— Двое маленьких детей. Рэву только что исполнилось двенадцать. Оливии всего девять. У них никогда не было мужчины, который постоянно заботился бы о них так, как должен отец. Это непростая задача, брат.
— Ты пытаешься отговорить меня от этого? — Спросил я, удивленный его подходом.
— Нет. Просто говорю тебе, что она уязвима. Ее дети тоже уязвимы. Им нужны любовь и защита от правильного мужчины. Кто-то, кто ответит им взаимностью и будет тем, кто им нужен. Понял меня?
— Я понял. — Глубоко затянувшись сигаретой, я обдумывал все, что он сказал, и ждал, когда всплывут какие-либо чувства паники или неуверенности. В душе росло только чувство долга, верности и привязанности к Джине и ее детям, яростно поддерживаемое моим Жнецом. Конечно, я чувствовал влечение, вожделение и похоть к этой женщине. Под всем этим скрывалась потребность защищать, обеспечивать и заботиться об этих трех душах так, как я умел только один раз до нашей встречи.
Анита и Гром.
У меня сжалось в груди, и я задался вопросом, смогу ли я когда-нибудь смириться со смертью Ани. Некоторые раны были глубокими и не исчезли со временем. Мой жнец тщательно оберегал мое сердце, но с Джиной он был весь ее.
— Я не знаю, как я вляпался в это, Боди, но я забочусь о Джине и ее детях. Я не собираюсь идти вслепую.
Он коротко кивнул мне, а затем улыбнулся.
— Это все, что я хотел знать. Саша защищает свою подругу, и потреплет тебе нервы, но она одумается. Если ты хочешь Джину, иди за ней, Диабло.
— Таков план, — ответил я с усмешкой, затушив сигарету ботинком после того, как кинул ее на землю. — Увидимся позже, брат.
Машина остановилась на подъездной дорожке Джины, где я и припарковался. Отсутствие мотоцикла заставляло меня нервничать, но позже я хотел удивить Рэва и Оливию, что означало взять клетку.
Рэв открыл дверь после того, как я постучал, уставившись на меня широко раскрытыми глазами.
— Диабло? Почему ты здесь?
— Кто там? — Я услышал крик Джины, вероятно, из кухни.
— Диабло! — Крикнул он, шире открывая дверь. — Думаю, тебе стоит зайти, на улице чертовски холодно.
Меня позабавило, что он выругался, и я выдавил легкую улыбку.
— Да, звучит неплохо. Подумал, что захвачу ужин, так как мне нужно поговорить с твоей мамой.
Он кивнул, впуская меня, пока его взгляд блуждал по пакетам и большой квадратной коробке в моих руках из местного ресторана, который любили почти все в Тонопе.
— Это запах горячих крылышек и пиццы с пепперони?
Выражение надежды на его лице было бесценным.
— Ага.
— Круто. — Он понизил голос, кивнув головой в сторону коридора. — Мама снова готовит спагетти. Я не хочу ранить ее чувства, но это уже третий раз за неделю.
— Не волнуйся, дружище, — заверил я его. — Я не скажу ни слова.
Рэв привел меня на кухню, где я увидел взволнованную Джину, которая металась по столешницам и мыла стол, покраснев, когда я вошел, прежде чем она смогла все убрать.
— Привет, Диабло, — нервно поздоровалась она со мной, вытирая руки о симпатичный передник в красно-белую клетку. — Ты как раз вовремя, у нас сегодня спагетти…
— Я принес ужин, дорогая. Пицца и крылышки. Подумал, что вам всем не помешало бы сегодня вечером угощение.
Смесь эмоций промелькнула на ее лице, наконец остановившись на принятии.
— Спасибо тебе. Я уверена, что детям это понравится.
Кто-то потянул меня за футболку, и я посмотрел вниз, обнаружив Оливию, которая застенчиво указывала на коробку из-под пиццы, которую я поставил на стол. Она была миниатюрной, как и ее мать, с темными волосами и такими же зеленовато-карими глазами, как у ее брата.
— В пицце есть лук?
Я покачал головой.
— Нет. Я не фанат. А ты?
Она покачала головой.
— Я люблю пепперони с добавлением сыра. Просто и вкусно.
Она улыбнулась, быстро взглянув на свою маму.
— Можно мне три кусочка?
— Оливия, — предостерегла Джина.
— Нет, — ответил я, радуясь тому, что смог осчастливить детей такой простой вещью. — Можешь взять шесть.
Глаза Оливии расширились.
— Ч-что? Правда?
— Я тоже возьму шесть, — заявил Рэв, открывая коробку, и я усмехнулся.
— Я попросил их нарезать пиццу на квадратики. Так удобнее держать по одному в каждой руке.
Дети подбежали, вытаскивая свои кусочки из коробки, когда я услышал вздох Джины.
— Можно подумать, я их не кормлю.
— Эй, они растут. Трудно восполнить их энергию в таком возрасте.