Тем не менее, Августа все-таки подозревала нечто подобное, в отношении своего экс-мужа — слишком уж часто Джина болталась рядом с Лайонеллом. Но подозрение — это еще не доказательство. А посему, у Августы оставалось еще широкое поле деятельности в этом направлении.
Поэтому выискивание мелких подробностей из личной жилки Лайонелла Локриджа было постоянным пунктом ее интереса. И, разузнав о планах провести летний отпуск в Гималаях, она мысленно внесла галочку в свой воображаемый список побед и достижения. Правда, этот вопрос оставался еще открытым — Августе не удалось разузнать подробности.
Но вечер был впереди и это открывало перед ней большие перспективы.
— Итак, Лайонелл, — с прежним любопытством спросила она, — кто же тебя надоумил пойти в горы?
Он махнул рукой, как будто уже отчаялся сопротивляться.
— Я принял приглашение супругов Бересби поехать на время летнего отпуска в Тибет. Надо немного встряхнуться.
— Хотите посетить далай-ламу? — ехидно поинтересовалась Августа.
Локридж пожал плечами.
— А почему бы и нет?
Августа рассмеялась.
— Никогда не видела более преданных буддистов, чем ты и Бересби. Сомневаюсь, что он вас примет.
Лайонелл без тени сомнения сказал:
— Наверняка, примет. Все-таки мы не самые последние люди в этом мире… И, к тому же, думаю, что там бывает не слишком много американцев. Он сделает это хотя бы из простого любопытства.
Августа снова рассмеялась.
— Мне приятен твой непритворный оптимизм.
Локридж гордо вскинул голову.
— А я всегда был оптимистом, — уверенно заявил он. — Это всегда помогало мне в критических ситуациях.
— Я думаю, что ты снова попадешь в одну из таких критических ситуаций…
Он скривился.
— Это почему же?
— Потому что Бересби, по моему мнению, не самые приятные спутники в дороге, а тем более в таком экзотическом путешествии.
— Ну что ж, это твое право.
Лайонелл снова пожал плечами. Однако, на этом разговор не был закончен.
Августа продолжала допытываться:
— А на какой срок вы туда едете?
— Три недели.
На этот раз Августа расхохоталась еще громче. Лайонелл изобразил на лице недовольство.
— Что на этот раз вызвало твой смех, дорогая?
Немного успокоившись, она сказала:
— Думаю, что ты не оптимист, а неисправимый мазохист, мой любезный Лайонелл… Похоже, что это у тебя в крови.
Локридж обиженно посмотрел на нее,
— Ты всегда умела наклеивать ярлыки, дорогая, Потрудись хотя бы объяснить, почему ты считаешь меня последователем учения Захер-Мазоха?
Августа снова потянулась к бокалу.
— Что же, охотно объясню.
— По-моему, провести три недели с супругами Бересби тоже самое, что прожить два года в компания снежного человека.
Лайонелл недоуменно посмотрел на нее.
— Не знаю, почему ты считаешь их такими неприятными личностями? Но мне они нравятся
Она наклоняла голову и улыбнулась.
— Вот как?
Локридж не терял хладнокровия.
— Да, — спокойно ответил он. — Особенно приятно с ними будет где-нибудь на леднике, на высоте, примерно шестнадцати тысяч футов.
— Что ж, — рассмеялась она, поднимая бокал, — Желаю тебе удачи!
Они отметили взаимное согласие хрустальным звоном.
— Я тоже желаю тебе удачи, дорогая!.. — с улыбкой сказал он.
— Спасибо, спасибо.
Отпив немного вина. Августа озабоченно повертела головой по сторонам.
Ресторан практически опустел. До закрытия оставалось, наверное, несколько минут, поэтому посетителя потихоньку покидали свои места.
— Похоже, мы остались здесь с тобой вдвоем, — сказала Августа. — Будь так добр, Лайонелл, позови официанта и попроси счет. Пора расплачиваться.
Локридж также осмотрелся по сторонам.
— Да, похоже, — констатировал он.
Никакого желания платить по счету у Лайонелла не было, поэтому он старался затянуть разговор как можно больше с тем, чтобы когда наступит ответственный момент, переложить финансовое бремя на плечи своей бывшей любимой супруги. Поэтому он изобразил неподдельный интерес к летнему путешествию Августы.
— Послушай, дорогая, — с елейной улыбкой на устах произнес Локридж. — Неужели тебе хочется собачиться с родителями на протяжении пятя недель в тропических лесах?
Никакого сомнения и том, что Августе начнет пререкаться с ним и тем самым утратит бдительность, у Локриджа не было.
Так оно и получилось на самом деле.
— А ты действительно собираешься карабкаться по обросшим мхом и лишайником булыжникам где-то там в Андах? — парировала она.
Локридж нравоучительно помахал пальцем перед лицом Августы.
— Ни в Андах, дорогая, а в Гималаях. Запомни — в Гималаях.
— Ох, извини… — наигранно потупилась она. — Я совсем забыла. Хотя, по-моему, и то и другое находится где-то рядом, в Китае.
Увидев, что полбутылки розового вина еще остались недопитыми, Локридж поспешно наполнил бокал. Нельзя же пропадать продукту. Тем более, если за это не придется платить самому — так, по крайней мере, он надеялся.
Осушив посуду большими глотками, он с некоторой долей иронии сказал:
— Китай — огромная страна, моя дорогая.
— Я знаю, — улыбнулась она. — Когда-то в школе, на уроках географии мы это проходили. Я, конечно, много забыла с тех пор, но если меня спросят, могу безошибочно ответить, что Китай находится в Южной Америке.
ГЛАВА 4
Мейсон Кэпвелл признается в убийстве Марка Маккормика. Тело убитого — лучшая улика. Сантана не может устоять. Лайонелл Локридж и его бывшая жена отменяют планы летнего отдыха. Полиция остается в дураках.
— Ну, что? Будете надевать на меня наручники? — спокойно спросил Мейсон, протягивая руки к инспектору Кастильо. — Давайте, я же не сопротивляюсь…
Круз хмуро посмотрел на стоявшего рядом с Мейсоном СиСи Кэпвелла.
Тот мрачно опустил голову.
— Нет. Думаю, что этого не стоит делать, — ответил Кастильо. — Полагаю, что смогу надежно гарантировать вашу доставку в полицейский участок.
СиСи вздохнул с некоторым облегчением. Хоть этого позора удалось избежать.
— Садитесь в машину, мистер Кэпвелл, — сказал Круз, открывая дверцу полицейского автомобиля.
— Ну что ж, не хотите в наручниках — поедем так, — спокойно согласился Мейсон.
Он опустился на заднее сидение машины и, когда Круз уже намеревался закрыть за ним дверь, воскликнул:
— Подождите! Подождите!.. Я еще не сделал одно очень важное дело.
Круз и СиСи недоуменно переглянулись. Мейсон полез во внутренний карман пиджака и, достав оттуда почти опустошенную бутылку виски, с сожалением посмотрел на донышко, едва покрытое тонким слоем светло-коричневой жидкости, затем опрокинул остатки себе в горло и, размахнувшись насколько позволяли габариты машины, вышвырнул бутылку в сад перед домом Кэпвеллов.