СиСи брезгливо поморщился.
— Ну что ты делаешь, Мейсон? — укоризненно сказал он.
— Отец… — снисходительно ответил тот. — При аресте в полиции все равно забирают личные вещи… Неужели тебе хотелось бы, чтобы такая ценная вещь несколько лет хранилась потом в бесполезном полицейском архиве?
Круз, наконец, захлопнул за ним дверь и, спустя несколько секунд, машина тронулась с места.
СиСи проводил автомобиль обеспокоенным взглядом.
Всю дорогу до полицейского участка Мейсон сидел хмуро насупившись.
Внешний вид Круза Кастильо немногим отличался от того, как выглядел им задержанный.
Оба отвернувшись смотрели в окно, но каждый из них думал о своем. Из головы у Круза не выходила дурацкая история с исчезновением Иден Кэпвелл л, а так же семейные передряги с Сантаной. Его совершенно не радовало то, что Иден пытается самостоятельно проводить какие-то непонятные расследования, лезет в его внутренние разборки с окружным прокурором. При всем при этом, рискуя, как оказалось, собственной жизнью.
Разумеется, Иден самостоятельная и вполне разумная женщина. Однако, поступать так безрассудно может только человек, незнакомый с тем, что такое уголовный мир.
Там, где дело касается мало-мальски больших денег — а переброска в США нелегальных иммигрантов из Мексики приносила неплохие барыши организаторам этого преступного бизнеса — люди готовы на все, лишь бы добиться желанной цели. Они убирают с дороги даже случайных свидетелей. А если дело касается слежки и пойманных за этим занятием агентов, то тут и речи быть не может о благоприятном для жизни исходе.
Обычно, в таких случаях — разговор короткий. Одно нажатие курка и… Полицейским потом приходится приниматься за расследование с самого начала. Учитывая, что Иден была в одной компании с отпетыми типами, вообще удивительно, что она осталась жива.
Правда, окружной прокурор представил одного из тех, кто был в микроавтобусе вместе с Иден, как тайного агента иммиграционной службы США. Тем не менее, это не меняло существа дела. Иден рисковала жизнью и рисковала совершенно неоправданно.
Во-первых, Круз, без всякой посторонней помощи, мог бы справиться с этим делом. Он уже сел на хвост этих ребят и оставалось лишь вопросом времени их полное разоблачение и взятие с поличным.
Во-вторых, ему действительно не нравилось то, что Иден, полная дилетантка в этих делах, смогла буквально за несколько часов добраться до этой шайки.
«Ну что ж, ей повезло, — думал Круз. — Повезло в этот раз. А что было бы в другой ситуации, в другой обстановке — еще не известно…»
Хорошо, что оказалось именно так, а не иначе. А если бы пограничный патруль случайно не напоролся на этот злосчастный микроавтобус? А если бы там оказались ребята покруче, которые принялись бы отстреливаться? А если бы… Этих «если бы» было столько, что у Круза голова пошла кругом.
Стараясь отогнать неприятные мысли, Круз оглянулся.
Мейсон сидел у окна с полузакрытыми глазами, у него был вид сомнамбулы. Очевидно сказалось нервное напряжение и нарядное количество выпитого.
Круз отвернулся и с мрачным видом снова подумал о своих взаимоотношениях с Иден, Сантаной и окружным прокурором.
Поведение Тиммонса вызывало у Кастильо временами бешеную ярость. Когда Кастильо видел его самодовольную ухмыляющуюся рожу, он частенько испытывал желание пускать в ход кулаки.
Как это нередко бывало в школе. Когда они мерялись силами на заднем дворе. Тогда победителем, почти всегда, выходил Кастильо. Он был физически крепче а ловчее противника, а тот отличался лишь агрессивностью и желанием сделать что-нибудь исподтишка. Вражда Круза и Кейта имела давний характер и объяснялась она не только взаимной личной неприязнью, Тиммонс всегда демонстрировал свое подчеркнуто неуважительное отношение к национальным меньшинствам. Он с пренебрежением отзывался о «чиканос», «ниггерах» и «узкоглазых», как будто они были людьми второго сорта. Правда, потом, в старших классах, очевидно уже задумавшись о будущей карьере, он несколько поутих и больше не афишировал этих своих чувств. Да и при выборах на должность окружного прокурора ему пришлось постоянно утверждать о своем неизменном дружелюбии по отношению ко всем жителям Америка. Будь то они белые, черные или желтые.
Но Кастильо знал истинное лицо окружного прокурора и не испытывал по отношению к нему никаких иллюзий. Круз никогда не завидовал высокому общественному положению Тиммонса, досадуя, однако, временами, что на такой важной должности находится человек никчемный и самовлюбленный.
Должность окружного прокурора требовала от человека, ее занимающего, целиком посвятить себя нуждам общества и интересам людей.
О Кейте Тиммонсе можно было сказать, что он думает лишь о себе и заботится лишь о своих нуждах. Сам же Тиммонс думал по-другому. Ему казалось, что такой человек как он достоин занимать такую высокую должность. Когда после окончания Йельского университета он вернулся назад в Санта-Барбару и ему предложили выставить свою кандидатуру на пост окружного прокурора, Тиммонс сразу же согласился.
Он всегда был намерен сделать карьеру политика, в должность окружного прокурора для него являлась необходимой первой ступенькой в такой возможной карьере. Вообще, Тиммонс обожал политику и все, что с ней связано. Ему нравилось комбинировать, разрабатывать планы, строить интриги, выдумывать условные знаки, принимать быстрые решения. Вместе с тем, получив высшее юридическое образование, он приобрел навыки прагматика и реалиста. Тиммонс понимал, что в Санта-Барбаре, в другом ли городе нужно будет зачастую идти на компромиссы с людьми, которые никогда не пригласят вас к себе… Например, с лидерами разнообразных общественных организаций, расовых и национальных общин. То же самое касалось и преступности Тиммонс рассуждал так — преступность и порок продолжают существовать всегда, чтобы ни происходило. Если он сможет взять в свои руки хоть какой-то контроль над этой клоакой, то ему удастся сделать быструю карьеру на поприще общественной деятельности. К тому же он был не чужд личного обогащения. Тиммонс отнюдь не относился к отпрыскам самых богатых и влиятельных жителей Санта-Барбары, а потому ему приходилось заботиться о деньгах. Точнее, не о деньгах, а о сверхденьгах. Потому что то, что он получал, находясь па посту окружного прокурора, вполне могло бы обеспечить потребности среднего американца. Но Тиммонсу не хотелось быть средним. Он считал, что наделен такими способностями и талантами, которые выделяют его из среды обычных средних граждан Америки. В этом его постоянно убеждали успехи на службе и то, каким неизменным вниманием он пользовался среди женщин Санта-Барбары.
Правда, служебные успехи, главным образом, были обусловлены прочными связями Тиммонса с преступным миром.