— Ты уже давно намекаешь на то, что тебе что-то известно об этом деле. Давай-ка, говори правду!
— С тобой я об этом разговаривать не намерена. Давай быстро вызывай ФБР, пусть разыскивают ее.
— Подумай, девочка! — высокомерно сказал он. — Если у тебя есть информация о смерти Дилана Хартли, ты обязана сообщить ее окружной прокуратуре!.. Поняла?
— Это что, мой гражданский долг?
— Дорогая, не играй с огнем.
— Любимый, только не говори мне о гражданском долге. В деле Сантаны все отошли в сторону. И ты тоже тогда не очень давил на меня. Так что же ты сейчас наезжаешь?
— Ты куда? бросил он ей вслед.
— Пойду, позвоню кое-куда. Попробую найти Келли Кэпвелл, если уж твои головорезы этого не могут сделать… — потом она скривила лицо в мстительной улыбке. — И, между прочим, никакой пенистой ванны и экзотических духов сегодня не будет!.. Можешь на это не рассчитывать…
— Почему это? — буркнул Тиммонс.
— Настроение не то, — презрительно сказала она.
Спустя полтора часа, приняв в тесной ванной комнате заштатного мотеля душ, Джина накинула на себя траченный молью халат и направилась в комнату.
— Кто там?
Грубый вопль окружного прокурора говорил о том, что это, слава Богу, не Сантана.
— Открывай! — орал Тиммонс.
— Убирайся!
— Открой, или я вышибу дверь!
— Да у тебя силенок не хватит.
— Открывай! А не то я разнесу здесь все! А не то я разнесу здесь все!
— Собираешься дверь ломать? Ну-ну…
— Посмотришь! — его голос приобрел угрожающий оттенок.
— А что, ты собирался в дешевом мотеле увидеть красное дерево?
— Быстро заходи. А то нам пришьют дело о нарушении порядка…
Свободно болтавшийся на шее галстук и расстегнутая верхняя пуговица рубашки говорили о том, что окружной прокурор находится в состоянии необычайного возбуждения. Увидев Джину, он нервно замахал руками.
— Будет еще хуже, если я не найду у тебя того, за чем пришел. И не выступай!
— Так зачем же ты пришел? — кривляясь, спросила она. — Ты что, ожидал найти у меня в постели другого любовника?
Тиммонс возбужденно оглядывался по сторонам так, как, наверное, собака-ищейка разыскивает подстреленную дичь.
— Признавайся! — заорал он. — Что у тебя есть на Келли?
— А почему ты решил, что у меня что-то на нее есть?
— Ты что, думаешь, что я глухой? Ты же тысячу раз говорила мне, что она — твой пропуск в дом Кэпвеллов. Главное, чтобы она появилась в суде. Тогда ты выступишь и станешь героиней процесса…
— Кейт, уж не собираешься ли ты..? — пролепетала она.
— Вот именно!.. Именно это я и собираюсь сделать!
Тиммонс бросился к одежному шкафу, в котором Джина хранила свои не слишком многочисленные наряды и, перебирая вешалки с платьями, стал швырять их на пол одну за другой.
— Я буду рыться здесь, пока не найду!.. — закричал он.
— Эй-эй! — возмущенно закричала Джина. — Ты что делаешь? Это же мои вещи… Я же не Жаклин Онассис!.. Я же не могу позволить, чтобы ты вот так запросто швырял мое последнее добро на грязные доски!
Тиммонс бросился к ней и, выхватив у нее из-под рук костыли, швырнул ее на диван.