— Лайонелл, каким образом я могу убедиться в том, что это похищение Августы не блеф? Кто знает, может быть ты подстроил это только с одной целью — обмануть меня и выудить мои деньги, чтобы таким образом постараться вернуть себе состояние. После того, что между нами было, говоря откровенно, я в праве ожидать от тебя любого подвоха. Может быть это обыкновенная уловка, а я при этом останусь в дураках. Локридж ошеломленно покачал головой:
— Но это не уловка! Я даже не знаю, что тебе ответить. Мне нечем подтвердить правоту своих слов, потому что у меня нет никаких доказательств. Все на что я рассчитываю, это телефонный звонок от похитителей. Я сижу здесь уже неизвестно сколько. Но они пока не звонили. Вот и все.
— СиСи, — настойчиво сказала она, потянув его за рукав. — Я ведь тебе уже говорила, неужели ты не веришь мне? Не надо.
— Ну ладно, мы пока не будем возвращаться к этому вопросу. Но хоть право дать совет у меня есть?
— Конечно, не стесняйся, — пробормотал он. — Я всегда готов выслушать тебя.
— Раз не хочешь обращаться в полицию, найми частного детектива, когда Августу освободят. Возможно это ничего не даст, но скорее всего мы сможем проследить за преступниками и узнать, где они скрываются. Тогда только делом техники будет схватить их и вернуть деньги. Пойми, Лайонелл, то, что я делаю, противоречит моим принципам. Я никогда в жизни не стал бы раздумывать над тем, давать или не давать деньги преступникам. Я поступаю так, только потому, что меня вынуждают к этому обстоятельства. Мне конечно очень жаль, что так получилось с Августой, но я по-прежнему уверен, что с преступниками нельзя идти ни на какие уступки, а раз уж мы хотим выплатить им выкуп, то нет ничего дурного в том, чтобы попробовать вернуть деньги. Послушайся моего совета, Лайонелл.
— Я не могу рисковать ее жизнью.
— Почему?
— Они определенно будут ждать этого. Я вообще думаю, что кто-то из сообщников похитителей наблюдает за нами на протяжении всего этого дня. Иначе как бы они нашли меня в ресторане?
— По-моему ты от страха совсем потерял голову. Мне кажется, что в таких делах нужно быть более холоднокровным.
— Как я могу быть холоднокровным? Ведь речь идет о жизни или смерти моей супруги, пусть даже бывшей. Августа мне очень дорога и я не хочу рисковать ее жизнью из-за каких-то несчастных денег.
— Миллион долларов по-твоему не стоит того, чтобы о нем думать?
— Но ведь Августа живой человек, и от одного моего неверного шага будет зависеть останется она в живых или нет. Как я могу быть уверенным в том, что преступники не расправятся с ней?
— Ну хорошо, — сказал он. — Допустим если ты сделаешь какую-нибудь ошибку или не выплатишь им деньги, они пойдут на крайние меры. Но, — он наклонился поближе к Локриджу, — откуда ты знаешь, например, что они не убьют Августу после того, как получат деньги. Ведь их поступки не предсказуемы. Они могут пойти и на такое. А может быть ее уже нет в живых? Извини, конечно, Лайонелл, за такое предположение, но ведь я имею на него право. Может быть они уже давно расправились с нею, а теперь хотят только выудить деньги. Скажи мне, у тебя была возможность убедиться в том, что она жива?
Очевидно горькие, жесткие слова СиСи произвели на Лайонелла ошеломляющее впечатление, потому что он растерянно переводил взгляд с Софии на Ченнинга старшего не в силах вымолвить не единого слова. Лицо его еще больше побледнело и при вечернем освещении в баре казалось совсем белым.
Напряженное молчание было нарушено телефонным звонком. Очевидно Лайонелл забыл обо всем на свете, потому что не притронулся к телефонному аппарату и трубку пришлось взять бармену.
— Мистер Локридж, вас, — сказал он спустя несколько мгновений.
— Алло, Лайонелл Локридж слушает. Да.
— Время сообщить последние новости. Вы уже приготовили деньги?