Иден выглядела какой-то совершенно по-детски беспомощной. София хотела сказать ей еще какие-то слова утешения, но это вряд ли помогло бы. Сейчас Иден нужно решать все самой. Сейчас никто не поможет ей в этом.
— Мама, я думаю, что нам нужно не только время и не только терпение, — безнадежно сказала она. — Нам понадобится нечто большее. Я думаю, что для этого нужно чудо. Слишком много людей вмешиваются в наши отношения. Я просто думаю, что нам уже не быть вместе. Я действительно так думаю.
Иден скомкала лежавшую перед ней на столе записку и решительно направилась к выходу.
— Иден, подожди, — обеспокоенно воскликнула София. — Куда ты? Уже такой поздний час.
Та на мгновение задержалась у двери и, стараясь сдержать слезы, произнесла дрожащими губами:
— Мама, извини, я больше не могу здесь оставаться. Это выше моих сил.
С этими словами она быстро спустилась вниз по лестнице и, спустя несколько мгновений, София услышала, как хлопнула дверь в прихожей.
— Боже мой, — расстроенно прошептала София. — Как же мне помочь тебе, мой милый ребенок..?
Именно в этот поздний вечерний час ресторан «Ориент Экспресс» был полон народу. Джине Кэпвелл не сразу удалось разглядеть за одним из дальних столиков окружного прокурора. Правда, на сей раз он выглядел отнюдь не оптимистично. Уныло подставив руку под подбородок, он смотрел куда-то в стену.
Наконец, увидев его, Джина уверенным шагом направилась между столиками к Тиммонсу. Наткнувшись на проходившего мимо метрдотеля, Джина тут же заказала ему бокал шампанского, показав на столик, за которым тосковал окружной прокурор.
— Я буду вон там, с мистером Тиммонсом, — сказала Джина. — И пожалуйста, Том, поторопись, у меня пересохло во рту.
— Сию минуту, миссис Кэпвелл.
В отличие от Тиммонса Джина выглядела прекрасно. На ней было облегающее вечернее платье с весьма откровенным вырезом на груди. Дорогая косметика только подчеркивала достоинства круглого лица с пухлыми губами. Аккуратно подведенные глаза по привычке стреляли по залу, выискивая потенциальных жертв сексуального террора. С удовлетворением отметив про себя, что сегодня в зале никого лучше, кроме Кейта Тиммонса не было, она подошла к его столику и, по-хозяйски отодвинув стул, уселась рядом с окружным прокурором.
— Судя по твоему лицу, — весело заявила она. — Ты очень давно меня ждешь. Наверное уже потерял всякую надежду, что я приду?
— В общем нет, — ответил он без всякого энтузиазма. — Правда, я уже успел выпить двойной виски.
— Вот как? Ну и соскучился же ты по мне, мальчик мок. Можно сказать, что я даже польщена. В последний раз мужчины из-за меня напивались уже очень давно. Я даже забыла, когда такое случалось. — Она доверительно заглянула ему в глаза. — Кейт, ну не грусти, ведь я уже здесь.
Он хотел что-то ответить, но в этот момент метрдотель, проскользнув между столами, остановился возле Джины и поставил рядом с ней высокий бокал с шампанским.
— Благодарю, Том, — обворожительно улыбнулась она. — Ты, как всегда, хорошо работаешь.
Метрдотель кивнул и мгновенно испарился. С жадностью осушив половину бокала, Джина потянулась к сумочке, чтобы достать сигареты.
— Как тебе понравилась моя работа? — словно между делом спросила она.
— Ты о чем?
— Как о чем? О Сантане.
— А, ну что ж, ничего кроме слов благодарности я сказать тебе не могу, — без особого оптимизма сказал он. — Джина, ты потрудилась на славу. Я и не ожидал от тебя такой ловкости.
— Ну и как прошло все остальное?
— Вообще-то все прошло нормально, по плану, — сказал он. — Я сразу выписал ордер на обыск и вместе с полицейскими направился на квартиру Кастильо. Даже Круз подоспел вовремя. Увидев обнаруженные там шкатулки с драгоценностями его жены, он тут же потерял голову и помчался к Сантане в больницу. Она, естественно, распсиховалась.