— Да не волнуйся ты так. Я просто тороплюсь на работу, чтобы поскорее начать поиски. Ты ж понимаешь, что я не могу сидеть у тебя на телефоне и отдавать указания. А ты постарайся вести себя тихо и будь осторожной, никуда не высовывайся. А я, как только что-нибудь узнаю, сразу позвоню тебе.
Джина бродила по комнате, не находя себе места. Тиммонс остановился возле большого зеркала в дальнем углу комнаты и принялся приводить в порядок рубашку и галстук.
— Да, и вот, что я бы тебе посоветовал, — сказал он, — никому не открывай дверь. А то это может печально закончиться.
— Очень удачный совет. Можно подумать, что я и без тебя до этого не додумалась.
— Да, любопытно, где она сейчас. Джина вдруг приложила палец к губам.
— Тихо.
Тиммонс замер, как вкопанный. В коридоре за дверью раздались чьи-то шаги. Однако, спустя несколько мгновений все стихло.
— Уф, — выдохнула Джина. — Я уж думала, что это она. Нет, наверное, это был кто-то из постояльцев нашего отеля.
— Слушай, как ты вообще оказалась в этой дыре? У тебя ведь раньше была вполне приличная квартирка.
— Ты еще спрашиваешь? По-моему, ты сам приложил руку к тому, чтобы раздуть скандал вокруг отравления моим печеньем. Да, у нескольких человек болели животы, пара туристов сделало себе промывание желудков, вот и все. А мне пришлось в качестве материальной компенсации за ущерб выплатить чуть ли не все свои наличные денежки, а их у меня, между прочим, было не так уж много. Не забывай о том, что я женщина, пострадавшая от своенравности характера СиСи Кэпвелла. Он же выгнал меня на улицу без единого гроша в кармане. Мне пришлось самой заботиться о том, чтобы выжить. Когда разразилась эта шумиха, мне пришлось даже занимать деньги в долг, чтобы расплатиться по судебному иску. Поэтому и бизнес мой заглох. А насчет квартиры — как ты думаешь, могла ли я себе позволить платить тысячу долларов в месяц, когда у меня в кошельке осталась двадцатка на карманные расходы? Тиммонс нервно рассмеялся.
— Да, веселая у тебя жизнь. Интересно, а во сколько же тебе обходится этот номер?
— Это не важно. Главное, что я не на улице. Окружного прокурора рассмешила и эта фраза.
— Я думаю, что на улице ты смогла бы заработать себе на жизнь гораздо больше, чем своим дурацким печеньем. С твоими сексуальными способностями нужно зарабатывать на жизнь не хлебопечением.
— Ты, между прочим, пользуешься моими женскими слабостями совершенно бесплатно. Ну разве что пару раз расплатился за меня в ресторане. А мог бы и помочь. Хотя, — она презрительно наморщила лицо, — чего от тебя можно дождаться? С твоей жалкой прокурорской зарплаты нечего даже на приличное шампанское надеяться.
Тиммонс поторопился замять этот разговор, направившийся в неприятное для него русло.
— Ладно, поговорим как-нибудь о мужских достоинствах и женских прелестях в другой раз. Сейчас надо торопиться. Сантана разгуливает на свободе и еще неизвестно, чем это может закончиться. Не хватало только, чтобы она добралась до наркотиков.
Джина направилась к шкафу и стала перебирать висевшие на плечиках платья.
— Пожалуй, мне тоже не стоит здесь задерживаться. Как ты думаешь, Кейт, ее удастся найти?
— Если я не найду ее, то, посуди сама — она найдет нас, — с какой-то мазохистской радостью сказал он.
— Это не смешно, Кейт! — взвизгнула она, подскочив к окружному прокурору. — Сумасшедшая бродит по городу, неизвестно о чем думая. А ты пытаешься превратить все это в шутку. Тебе хорошо, ты сейчас сбежишь отсюда под защиту своих громил в полицейской униформе, а что делать мне, бедной слабой женщине? Я же не могу сидеть за дверью с топором в руках и трястись от страха, ожидая, пока Сантана заявится ко мне.
— Ну, насчет топора, это ты загнула. Хотя, в этом что-то есть. В любом случае, тебе надо покрепче запереться.
— У-ух, — наконец оторвавшись, возбужденно произнес он. — Даже чувство опасности не мешает мне трепетать от одного соприкосновения с тобой. Джина, ты обладаешь каким-то повышенным сексуальным магнетизмом. У меня даже кровь вскипает.