— А что это? Здесь ничего не написано.
— Открой и посмотри.
Келли достала из конверта сложенную вдвое открытку с двумя тисненными золотыми кольцами и прочитала надпись внутри:
— Ваше присутствие будет большой честью…
— Неужели это свадьба?
— Мама, я просто глазам своим не верю! Вы снова решили пожениться? Папа, неужели это правда? У меня такое ощущение, что это какой-то сон. После всего, что было вы наконец-то снова решили жить вместе?
— Я так рада за вас, мои дорогие! Я бы никогда не могла об этом подумать.
— Я тоже рад, дорогая. У нас, наконец-то, все получилось. Но должен заметить, что твоя мама долго сопротивлялась, и мне пришлось приложить немало усилий к тому, чтобы убедить ее в искренности своих намерений.
После обмена объятиями с Софией и СиСи, Келли протянула матери конверт и пригласительный билет. София недоуменно пожала плечами.
— Нет, нет, Келли, не нужно отдавать это мне. Ведь это твой пригласительный билет. Оставь его у себя. Оставь это у себя, и когда ты вернешься, ты будешь самым желанным гостем.
— Мама, но ведь здесь написана дата… К этому времени я не успею вернуться. Остались уже, буквально, считанные дни.
— Не обращай внимания на число. Без тебя свадьбы не будет. Я просто не могу поступить иначе. Ты моя любимая дочь, и я лучше отложу свадьбу, чем сыграю ее без твоего присутствия.
— Папа, однако о свадьбе уже объявлено, и я не хочу, чтобы все вокруг подумали, будто свадьба откладывается именно из-за меня. Я вообще не хочу, чтобы кто-то знал о том, где я.
— Мы подумаем о том, как сделать это.
— Нет, нет, вы не должны откладывать свадьбу из-за меня. Как же так — из-за меня у вас нарушится вся личная жизнь? Нет, я не могу на это согласиться.
— Детка, мы заберем тебя назад, как только это станет возможно.
— Хорошо, — тихо сказала она. — И все равно, мама, мне кажется, что вам было бы лучше не думать обо мне.
— Мы не можем не думать о тебе, — возразила София. — Ты наша дочь. Наша любимая дочь. И если не думать о тебе, то о ком же думать?
— Спасибо, мама. Я так люблю вас. В больнице мне было хуже всего, когда доктор Роулингс сказал, что я не могу с вами видеться. Я чувствовала себя такой одинокой. Но теперь я понимаю, что ошибалась. Я ведь никогда не оставалась одна, правда?
— Конечно. У тебя не должно быть никаких сомнений по этому поводу.
— Дочка, ты никогда не была и не будешь одинокой, — уверенно сказал он. — Это я тебе обещаю, малыш. Я так буду скучать по своей прелестной девочке. Даже если ты уедешь, все будет совсем по-другому. Ты ведь теперь находишься под нашей опекой, и мы заботимся о тебе. Никакие врачи-эксперты не смогут говорить нам О том, кто ты такая и как надо относиться к тебе, как надо любить тебя.
Она прижалась к груди отца, и тонкий ручеек слез полился ему на лацкан пиджака.
— Келли, тебе пора, — скрывая слезы нежности, сказала она. — У нас уже нет времени.
Келли забрала со стола маленькую китайскую сумочку и вместе с конвертом сунула ее к себе под мышку.
— Хорошо, я пойду, — слабым голосом сказала она. СиСи проводил ее в коридор.
— Обойди холл и выйди через черный ход, — сказал он. — Там внизу тебя будет ждать Перл. Только постарайся не попасться на глаза полицейским. Возможно, снаружи за домом следят. Иди через сад. Когда мы избавимся от назойливого внимания стражей порядка, мы еще увидимся с тобой. Перл все знает.