Паника на площадке продлилась недолго. Половина заложников успела разбежаться, остальные занялись срочным оказанием помощи раненой Джине.
Ник Хартли разорвал пропитавшуюся кровью брючину на ноге Джины. Хейли торопливо схватила подсунутый кем-то широкий носовой платок и бросилась перевязывать ногу тетки.
Сантана трясущейся рукой вытерла со лба крупный пот и стала плаксиво канючить:
— Я не хотела… Я не хотела… Я не нарочно… Это получилось случайно.
— Давай. Хейли, побыстрее перевязывай. Не знаю, задета ли кость, но времени терять нельзя! Посмотри, как хлещет кровь…
Как ни странно, Джина не потеряла сознания. Она лежала на руках у Круза и как-то удивленно хлопала глазами, словно ребенок, который случайно поранился, и теперь не понимает, почему из дырочки на ноге течет густая красная жидкость. Очевидно, она была в таком шоке, который не позволял ей отключиться.
Круз знал, что при пулевых ранениях такое часто бывает — раненый не может потерять сознание до тех пор, пока глаза его не станут закрываться от большой потери крови. Не слишком опасная, на первый взгляд, рана могла привести к смерти спустя несколько минут, если бы не удалось остановить кровь.
— Я не нарочно… — продолжала оправдываться Сантана. — Вы же видели — я не хотела!..
Пока остальные были заняты оказанием помощи Джине, Иден, также склонившаяся над ней, вдруг выпрямилась и порывисто шагнула навстречу Сантане. В ее глазах было столько мрачной решимости и безумного самопожертвования, что Круз, забыв об истекающей кровью Джине, оставил ее и бросился следом за Иден.
— Ты куда? — закричал он, хватая ее за руку.
Но Иден решительно высвободилась и подошла к Сантане на расстояние вытянутой руки.
— Иден, погоди! — безуспешно кричал Круз. — Что ты делаешь?
— Да отпусти ты этот чертов пистолет! — заорал Круз, обращаясь к Сантане. — Ты что, хочешь, чтобы еще кто-нибудь пострадал?
Но Сантана обреченно держала револьвер у самой груди Иден. — Не подходи! Не подходи… — побелевшими от страха губами бормотала она.
Иден, покачиваясь, словно сомнамбула, стояла перед Сантаной и как заведенная повторяла:
— Сантана… Сантана… Что ты наделала?.. — Переминаясь с ноги на ногу, та закричала:
— Уберите ее от меня! Скажите ей, чтобы она оставила меня в покое!
Круз снова попытался оттащить Иден в сторону, но и на этот раз ему ничего не удалось сделать. Складывалось такое впечатление, что Иден решила пожертвовать собой, лишь бы защитить остальных от обезумевшей Сантаны.
Хейли, которая теперь вместо Круза держала на руках Джину, в слезах воскликнула:
— Заберите у нее пистолет! Она сошла с ума!.. Сантана, как ты можешь обвинять во всем Джину? Никакие твои страдания не могут оправдать этого!
Полицейские сирены внезапно утихли, и над пляжем раздался многократно усиленный мегафоном голос:
— Говорит лейтенант Редке из полицейского управления Санта-Барбары. Мы слышали выстрел. Пострадавшие есть?
— Да, Редке. Говорит инспектор Кастильо. У нас здесь раненая женщина. Срочно вызовите по рации скорую помощь.
Никто не обратил внимание на то, как из-за угла подсобного помещения на площадку бара вышла Роза Андрейд, мать Сантаны. Она оцепенело смотрела на события, происходившие на площадке.
— Все в порядке? — спросил лейтенант Редке. — Вы можете ее вынести?
— Да! — громко крикнул он, а затем тихо добавил: — Думаю, что моя жена больше никому не причинит вреда. Она не хочет, чтобы кто-нибудь еще пострадал. Она хочет сдаться…
— Нет! Ни за что! Я не хочу возвращаться туда! Им наплевать, что будет со мной!..
Кровь вдруг опять ударила ей в голову и она с истинно сумасшедшей логикой сказала:
— Но им не наплевать, что будет с тобой, Иден…
С этими словами она схватила Иден за руку и, притянув к себе, приставила ей револьвер к груди.
Такого безумного шага от Сантаны не ожидал никто. Она действительно вела себя, как террористка, и действовала по законам терроризма. После неудачной попытки совершения террористического акта она взяла Иден в заложники, чтобы обеспечить себе бегство.