Она начала стаскивать с него рубашку. СиСи понял, что не может не принять такую просьбу. А потому по-королевски капризно сказал:
— Я сегодня ужасно устал… Эти туфли невыносимо жмут…
София с готовностью опустилась на пол и, демонстрируя полное удовлетворение от того, что происходило, стала медленно разувать СиСи.
Затем она снова припала к его груди и, спустя несколько мгновений, тонкая шелковая рубашка лежала на полу. За ней последовали ремень и брюки.
В жадном порыве страсти они впились поцелуем в губы друг друга. Испытав горячую трепетную страсть, они опустились на диван, целиком отдавшись друг другу.
— София, родная… Только не теряй рассудок… — спустя несколько мгновений прошептал СиСи.
— У меня мутнеет разум. Я хочу почувствовать все. И поскорее…
— Теперь мы будем вместе всегда. Я никогда не отпущу тебя ни на одну минуту. Больше для меня никто не существует. Только ты…
К счастью, рана Джины оказалась не опасной. Пуля прошла навылет, едва задев кость.
В травматологическом кабинете городской больницы Джине остановили кровь, обработали рану, наложили швы, сделали перевязку и, торжественно вручив костыли, отправили на отдых и восстановление сил домой.
В сопровождении Кейта Тиммонса она проковыляла к его машине и, усевшись на заднее сидение, раздраженно отшвырнула в сторону костыли.
— Черт побери! Только этого еще не хватало!.. — мученически закатив глаза, сказала Джина.
— Поосторожнее там с этими деревяшками! Не испорти мне салон…
— Да какой к черту салон! Ты посмотри, на кого я теперь похожа!..
— Да ничего страшного. Это может случиться со всяким. Я думаю, что ты это переживешь. Ты и не такое переживала.
— Ладно, поехали в мой офис, — предложил окружной прокурор. — Думаю, что сейчас это самое подходящее место. Туда-то уж точно Сантана не доберется.
— А ты думаешь, что ей и оттуда удастся сбежать?
— Сантана сегодня демонстрирует чудесные способности ускользать от преследования. Вполне вероятно и такое, что она выберется и оттуда. Как всякая сумасшедшая, она невероятно изобретательна. А в том, что касается ее самосохранения, она сейчас готова пойти на все. Но, как бы она того не желала, в кабинет окружного прокурора ей не пробраться. Ладно, решено. Едем.
Когда спустя несколько минут его машина остановилась перед зданием Верховного Суда, в котором находилась окружная прокуратура, Тиммонс помог Джине выбраться наружу и достал из салона машины костыли.
— Привыкай, — с улыбкой сказал он. — Тебе еще долго придется ими пользоваться.
— Это не повод для шуток! Меня только что могли убить. И не кто-нибудь, а твоя бывшая любовница, между прочим. Ты тоже должен нести за это ответственность.
— А тебе не кажется, что Сантана гонялась за тобой больше из ревности ко мне? Может быть, она хотела отомстить тебе за то, что ты теперь наслаждаешься моей любовью, а не она…
— Я об этом как-то не подумала, — попалась она на крючок. — Может быть, ты и прав…
В сопровождении Тиммонса она добралась до его кабинета и, наконец, в изнеможении застонав, отставила в сторону костыли и уселась в кресло, стоявшее рядом с рабочим столом Кейта.
— Ну, наконец-то. Как я ненавижу костыли!..
Тиммонс вышел в коридор и несколько минут спустя вернулся в кабинет с двумя пластиковыми стаканчиками, наполненными густым ароматным кофе.
— Держи, — он протянул кофе Джине. — Думаю, что это поможет тебе немного прийти в себя. Кстати, ты знаешь последнюю новость?
— Что? Сантана опять сбежала?
Тиммонс хитро улыбнулся и, выдержав длительную паузу, спокойно занял свое место. Устроившись поудобнее, он закинул ноги на крышку стола и с наслаждением отпил глоток кофе. Если бы Джина была здорова, то Тиммонс за такое явное издевательство очень близко познакомился бы с ее ноготками.