— Какая трогательная сцена!.. — с легкой насмешкой воскликнула она.
— Здравствуй, Джина.
— Ты прямо герой дня, настоящая знаменитость. О тебе завтра будут писать все газеты, будет трубить радио и телевидение. Готовься к тому, что тебя станут осаждать репортеры.
— Ну, это не самое страшное. Было бы гораздо хуже, если бы мне не удалось сегодня помочь Сантане.
— Бьюсь об заклад, полиция теперь всегда будет приглашать тебя, если кто-нибудь вздумает выпрыгнуть из окна. Ты один сможешь заменить целую бригаду спасателей.
Мейсон смотрел на нее с легким сожалением, как истинный пастырь смотрит на заблудшую овцу.
— Сомневаюсь в том, что им это понадобится, — с добродушной улыбкой ответил он. — Думаю, что они и без меня смогут справиться.
— Ну ладно, Мейсон. Ты все равно молодец. Я думаю, что тебе в самый раз подняться, ты же всегда стремился к власти.
— Теперь я больше не интересуюсь политикой. Все мирские заботы остались для меня позади.
— А что, если для разнообразия? Представляешь, как бы это понравилось всему городу?..
— Я понимаю, что ты хочешь сказать, Джина. Демонстрируя свое нежелание продолжать этот разговор, Мейсон отвернулся. Его откровенный поступок ничуть не смутил Джину.
— Мейсон, а что с тобой случилось?
— А что ты имеешь в виду?
— Белый костюм, как мне кажется, и такая борода — это перебор!.. Люди могут подумать, что ты готовишься попасть на небеса.
— Белый цвет я выбрал сознательно, — с достоинством ответил он. — Однако, к небесам это не имеет никакого отношения. Он просто соответствует нынешнему состоянию моей души и моего ума.
— Твои шутки иногда нелегко понять, Мейсон. Он спокойно покачал головой.
— Нет, Джина. Я не шучу. Она широко улыбнулась.
— Какой же ты смешной, Мейсон!.. Мы знакомы с тобой уже много лет, а ты все еще продолжаешь удивлять меня. Это свойство характера всегда привлекало меня к мужчинам. Нужно обладать немалым талантом, чтобы уметь изменяться даже в таком возрасте.
— Ладно, не буду портить тебе настроение. Когда ты вернешь себе свою грешную душу, звони…
Джина одарила Мейсона, наверное, самым обольстительным взглядом, на который только была способна. Увидев такое, окружной прокурор, наверняка, испытал бы крайнюю степень сексуального возбуждения. Однако, Мейсона это тронуло так же, как, наверное, взгляд каменного сфинкса.
Ничуть не смутившись, он выдержал игриво-соблазнительный взгляд Джины и вместо ответа на ее недвусмысленный призыв она прочитала в его глазах обезоруживающую правду.
Сейчас Джина совершенно не интересовала Мейсона, равно как и любая другая женщина — в плотском смысле этого слова. Он выглядел каким-то отрешенным от земных радостей. Он выглядел человеком, ставшим выше своих страстей и влечений. А белый костюм и бородка Иисуса Христа только подтверждали это.
Джина была достаточно умна, чтобы понять, в каком состоянии сейчас находится Мейсон. Но она самонадеянно полагалась на свою красоту и сексуальную привлекательность.
Возможно она продолжила бы еще свои настойчивые попытки увести Мейсона в сторону от пути истинного, однако, ей помешало появление Ника Хартли.
Он вошел в холл и, увидев в нескольких метрах от себя Мейсона и Джину, решительно направился к ним.
— Мейсон, ты здесь? — с некоторым удивлением спросил он. — А где Сантана?
— Да. Но если ты хочешь с ней поговорить — напиши официальное заявление. К ней пускают только членов семьи.