И Шейла, и Дэвид рассмеялись.
— Почему мы друг друга донимаем упреками? — недоумевала женщина. — Чем ты недоволен, Дэвид? Ну, признайся, ты меня ревнуешь?
— И не думал, — Дэвид насупил брови.
— Ревнуешь, ревнуешь, я же вижу. И мне это, честно говоря, приятно.
Наконец‑то, и Дэвид расплылся в улыбке.
— Конечно, ревную. Я даже могу тебе предсказать, — Дэвид заглянул в глаза Шейле, — Самуэль Лагранж сделает так, чтобы я остался в стороне, а сам подойдет к тебе с приставаниями.
— А я, конечно же, буду кокетничать, — подхватила Шейла, — а ты следить за мной и шпионить. А самое главное, ты начнешь злиться. А после, когда мы вернемся, ты начнешь меня упрекать, что я неверная жена. Хотя я, честно тебе скажу, не дам для этого ни малейшего повода.
— Насчет повода посмотрим, — Дэвид попытался обнять Шейлу, но она осторожно отстранила его.
— Ты не помни мне платье. И, пожалуйста, не целуй, у меня уже накрашены губы.
Дэвид недовольно отошел в сторону.
Он и не думал специально собираться на вечеринку. Мужчина уже махнул на все рукой. Единственное, что он сделал — надел свежую рубашку.
— Как я выгляжу? — спросил он у жены.
Та придирчиво осмотрела его и, глубоко вздохнув, сказала:
— Ты всегда выглядишь отлично, особенно, когда ревнуешь меня.
В дверь тихо постучали.
— Открыто, — крикнул Дэвид.
На пороге появился служащий отеля.
— Мистер Лоран, за вами прислана машина.
Дэвид не стал спрашивать, от кого — и так все было ясно. Взяв под руку Шейлу, он торжественно вышел из номера.
Внизу их ожидал огромный роллс–ройс. Шофер услужливо открыл дверцу, и Дэвид с Шейлой, устроившись на заднем сиденье, огляделись. Внутренности салона были чуть поменьше их прежнего номера в этом отеле.
— Да, хорошо быть богатым, — вновь прошептала Шейла.
Дэвида эти слова задели за живое.
— Ты что, упрекаешь меня за то, что у меня нет денег? И я должен довольствоваться подачками твоих знакомых.
— Боже мой, какой он мой знакомый? Мы провели всего лишь десять минут за одним карточным столом.
— Иногда и десяти минут бывает достаточно, чтобы заработать миллион, правда, не для себя.
— Ну, так и не возмущайся, — отрезала Шейла.
— Я констатирую факт.
Автомобиль стремительно мчался по залитой рекламными огнями улице. Но из салона казалось, что он стоит неподвижно, лишь дома и фонари мелькают за окнами.
Наконец, автомобиль остановился у крыльца самого шикарного отеля в этом городе. Водитель вновь распахнул дверь, и Шейла так, как будто ей каждый день доводилось ездить в лимузинах, выпорхнула из машины.
Дэвид еще не успел ступить на тротуар, как по ступенькам к Шейле уже сбежал Боб Саймак.
На его непроницаемом лице было жуткое подобие улыбки. Губы под седоватыми жесткими усами слегка искривились.
— Мистер Лагранж ожидает вас в зале, — вместо приветствия проговорил он и провел супругов в здание.
Дэвид не мог скрыть своего восхищения, проходя через холл. Здесь все сверкало мрамором и полированным металлом, на огромных, сложенных из мрамора плитах–диванах лежали кожаные подушки. В фонтанах журчала вода, из зала доносилась негромкая музыка и шум голосов.
— Я думал, это будет более скромная вечеринка, — склонившись к уху Шейлы, сказал Дэвид.
Боб Саймак хоть и находился в нескольких шагах от них, но, оказалось, услышал его слова.
— Мистер Лоран, здесь собрались самые близкие люди, и вы в том числе.
На невысокой сцене появилась певица. Шейла и Дэвид посмотрели на нее и сразу же узнали, ее часто показывали по телевидению.
— Что, она тоже приглашена? — изумилась Шейла.
— Нет, наверное, миллионер ее нанял, чтобы она развлекала тебя и меня.
Шейла скривила губы.
— Не надо так, Дэвид.
Руки негра–аккомпаниатора легли на клавиши рояля, и полилась музыка. Певица негромко запела. Несколько пар сразу же вышли к сцене танцевать. Дэвид посмотрел на Шейлу. Та, поняв, о чем он думает, кивнула и положила свою руку на плечо мужа.
Дэвид обнял ее, и они медленно закружились в танце.
— Где же сам мистер Лагранж? — тихо спросил Дэвид.
Шейла огляделась по сторонам. Но хозяина вечеринки нигде не было видно.
— Ну, что ж, дорогой, я думаю, он сам подойдет к нам попозже.
Звучала медленная музыка, и они танцевали, словно зачарованные ею. Им казалось, что танцуют не сами они, а музыка несет их.
— Мы так давно с тобой не танцевали, — с грустью наметила Шейла, — а я раньше очень любила танцевать.
— Я тоже любил. Но в последнее время дела, неприятности… Я совсем позабыл о танцах.