Шейла посмотрела в глаза мужу. Тот немного смутился.
— Знаешь, а я как раз кое в чем и не уверен.
— Перестань, Дэвид, мне уже надоели твои упреки и опасения. Не все так плохо. Черт с ними с деньгами. Неважно, что их у нас нет. Главное, что мы вместе, главное, что я тебе не безразлична. А ты небезразличен мне.
— Конечно, Шейла, ты мне небезразлична, но порой твое поведение ставит меня в тупик. Мне делается не по себе, когда я вижу, как какой‑то самодовольный хлыщ пристает к тебе.
— Да он не пристает, — -- попыталась успокоить мужа Шейла, — он просто любезный человек. Я думаю, на его месте ты бы вел себя точно так же. И к тому же, он просто благодарен нам, пытаясь сделать для нас то немногое, что может…
— Извини, Шейла, для тебя сделать. И я уверен, сделать он может гораздо больше, если бы захотел. Но, к сожалению, он не хочет помочь нам. Не хочет помочь ни в чем.
— Дэвид, ты считаешь, что он должен был дать мне деньги? Но ведь это крайне неприлично.
— Может быть, на первый взгляд это и неприлично, но все же ты выиграла целый миллион. И было бы неплохо, если бы он с нами поделился.
— Дэвид, перестань. А то я обижусь и уйду. Брошу все — и уйду отсюда.
— Ладно, Шейла, успокойся, не нервничай. Это ни к чему хорошему не приведет. Я действительно уверен, что Самуэлю Лагранжу стоило бы поделиться с нами. Стоило бы. Я, например, — Дэвид отвернулся и произнес очень тихо, — я бы, поверь, поделился с нами.
— И сколько же бы ты дал?
Дэвид даже немного покраснел, его пальцы дрогнули, и он высвободил свою руку.
— Не знаю, вот ответить тебе на этот вопрос не могу. Но думаю, что порядком. Ведь все‑таки миллион — большие деньги.
— Вот видишь, ты даже не знаешь, сколько бы ты дал.
— Почему не знаю? В принципе, я дал бы какую‑то часть.
— Ладно, Дэвид, больше об этом не будем говорить, не будем растравлять себе чувства. Мы вкусно поели, пьем вино. Пойдем, потанцуем, музыка играет хорошую мелодию, и певица поет просто замечательно. Пойдем, — Шейла поднялась.
Дэвид вскочил, помог ей выйти из‑за стола и они под руку двинулись в соседний зал, откуда слышалась негромкая музыка и где певица, стоя посредине зала, пела о любви. Руки Шейлы опустились на плечи Дэвида, он обнял ее за талию, и они медленно закружились в танце.
ГЛАВА 8
Два точных удара кием. Магическая сила больших денег. Дискуссия о стоимости любви. Можно ли любить убийцу? Старый гангстерский способ обращаться с деньгами. Душ смывает все сомнения.
Когда танец окончился, Шейла и Дэвид остановились в нерешительности. Они не знали, чем заняться теперь. Хотя искушений было предостаточно. Можно было еще потанцевать, пройти к столу, просто выпить и послушать музыку.
Но принять окончательное решение им вновь не дал Самуэль Лагранж.
Он подошел к супругам и произнес:
— Не сочтите меня навязчивым, но я вижу, вы немного скучаете.
— Нет, что вы, нам хорошо, — возразила Шейла
— Нет–нет, — не возражайте, — не уступал Самуэль, — я вижу по вашим глазам, что вам грустно.
— Иногда бывает такое настроение, — ответила Шейла, — что хочется немного погрустить, вспомнить что‑нибудь не очень веселое. От этого на душе становится легче.
— Я собрался предложить вам сыграть партию в бильярд. Мы можем поиграть втроем, ведь эта игра, которая ни к чему нас не обязывает. Вы согласны?
Шейла вопросительно посмотрела на Дэвида. Тот кивнул. В бильярд он умел играть неплохо. У него появился шанс хоть как‑то доказать свое превосходство над Самуэлем Лагранжем.
— Вы знаете, мистер Лагранж, я не умею играть в бильярд, но с удовольствием посмотрю, как это делаете вы.
Дэвид взял Шейлу под руку, и они вместе с Самуэлем Лагранжем перешли в бильярдную. Здесь царил полумрак, лишь над столом, затянутым зеленым сукном, ярко горела лампа в темном абажуре. Шары были выложены на середине стола.
Самуэль Лагранж предложил Дэвиду первым выбрать кий. Тот перебрал их несколько, взвешивал их в руке и, наконец, остановил свой выбор.
— Я предлагаю вам разбить, — сказал Самуэль Лагранж.
Дэвид Лоран старательно прицелился и несильно ударил в шар кончиком кия. Раздался глухой звук слоновой кости, и шары раскатились по зеленому сукну.
— Ну, что ж, у меня позиция неплохая, — сказал Лагранж, осмотрев положение шаров.
В дверях, выходящих в зал для танцев, застыл спиной к играющим Боб Саймак. Он, не вынимая изо рта сигарету, наблюдал за гостями. Даже неискушенному взгляду Шейлы открылось то, что Боб Саймак разглядывает гостей так пристально, как будто ощупывает каждого из них.