Но тот как будто почувствовал напряженность, возникшую в разговоре, и тут же улыбнулся обезоруживающей улыбкой.
— По–моему, этот спор лучше закончить. Мы все убеждены в собственной правоте. Может быть, для вас и невозможно купить любовь, а для меня это вполне доступно.
— Нет, мистер Лагранж, моя жена, по–моему, имела в виду то, что любовь невозможно продать.
— Хорошо, пусть будет так. Давайте закончим с этим разговором. Гости недоумевают, где хозяин и где героиня этого вечера. И еще я хочу попросить разрешения потанцевать с вашей женой.
— Спросите об этом ее, — ответил Дэвид.
Самуэль Лагранж приблизился к Шейле, та подала ему руку, и они вместе вышли из бильярдной. Боб Саймак проводил их недовольным взглядом.
Окончив танец, Самуэль Лагранж подвел Шейлу к Дэвиду.
— Во время танца, мистер Лоран, мне пришла в голову другая идея.
— Какая же?
— Идея, способная примирить наши взгляды на жизнь.
— Интересно, в чем она заключается?
— Возможно, вы и правы в том, что любовь невозможно купить. Но ее можно выиграть. Согласитесь, интересная мысль?
Самуэль Лагранж пристально смотрел на Дэвида.
— Я не совсем понимаю вас.
— А это и не обязательно. Главное, что вы сразу же не ответили мне «Нет». Значит, какой‑то смысл в моей идее есть, и ответ прячется в вашей душе. Только вы должны до него докопаться сами.
— Но ведь можно и проиграть, — возразила Шейла.
— Миссис Лоран, существуют игры, в которые невозможно проиграть — можно только выиграть или остаться при своих.
— Любовь — игра? — Шейла пожала плечами. — Вот и вы, миссис Лоран, не говорите мне сразу нет, значит, и вы сомневаетесь.
— Нет, я не сомневаюсь, ведь смогла же я сразу выиграть миллион, а это настолько же нереально, как выиграть любовь, — рассмеялась Шейла.
— Вот хоть в чем‑то мы сошлись, — обрадовался Лагранж и добавил с сожалением, — я с удовольствием сыграл бы в эту игру.
— Что же вас удерживает? — спросил Дэвид.
— Не с кем, мистер Лоран, не с кем.
Шейла внезапно почувствовала себя страшно усталой. И действительно, за последнее время ей пришлось пережить несколько нервных потрясений. Она посмотрела на Дэвида и сказала:
— Дэвид, тебе не кажется, что нам пора идти?
— Но куда же вы? — попытался остановить их Лагранж, — еще так рано!
— Мы завтра собираемся уезжать, — вставила Шейла.
— Останьтесь, я приглашаю вас завтра к себе на яхту.
— На яхту? — задумалась Шейла. — Но у нас дела. Вы уедете, даже если я очень попрошу вас погостить у меня на яхте? Ведь это всего лишь один день, он ничего не решит в вашей жизни.
Дэвид посмотрел на Шейлу, та пожала плечами.
— Но нам ведь, в самом деле, нужно ехать домой.
— Для вас этот день ничего не значит, — повторил Лагранж, — а для меня он может решить многое.
Шейла хоть и не поняла, что имел в виду миллионер, но насторожилась.
— Хорошо, — сказал Дэвид, — мы согласны. Жена с удивлением посмотрела на мужа. Она не
понимала, почему он с такой легкостью отказался от своих прежних планов.
— И на прощание, я хотел бы пригласить вас, миссис Лоран, еще на один танец. Еще одна маленькая услуга, один подарок для меня. Мистер Лоран, надеюсь, вы не против?
Дэвиду ничего не оставалось, как согласиться. Уж очень по–приятельски прозвучала эта просьба. Да он и чувствовал себя чем‑то обязанным Самуэлю Лагранжу. Чем именно? Дэвид не смог бы и сам сформулировать, но почему‑то все предложения Самуэля Лагранжа казались ему резонными, и в них он усматривал определенный смысл.
Шейла покорно подала свою руку миллионеру, и они вышли на середину зала. Вновь зазвучала музыка, певица запела грустную песню.
Дэвид Лоран стоял рядом с Бобом Саймаком, и они вместе следили за танцующими.
— У вас очень красивая жена, — каким‑то бесстрастным голосом проговорил Боб Саймак.
— Я знаю.
Самуэль Лагранж кружил Шейлу в медленном танце.
— Я давно не видел такой прекрасной женщины, как вы, — сказал он.
— Это комплимент?
— Это правда.
— Правда тоже может быть комплиментом.
— Тогда расценивайте это, как хотите. Я сказал то, что мне хотелось сказать, то, что вы должны были услышать.
— Ну, вот, я это и услышала. И что дальше? — Шейла лукаво улыбнулась.
— Я очень сожалею, что не встретил вас раньше.
— И что бы тогда произошло?
— Тогда бы, — рассмеялся Лагранж, — ваш муж танцевал бы с вами, а я, стоя рядом с его телохранителем, наблюдал бы за танцем.