— Это невозможно, — Шейла улыбнулась, — Дэвид никогда не станет миллионером, он не рожден для этого.
— А вы можете стать женой миллионера?
— Не поняла? — насторожилась Шейла.
— Ну, это так, абстрактные рассуждения. Но я бы, между прочим, не отказался от такой жены, как вы, — прошептал ей на ухо Лагранж.
— И это невозможно — я люблю своего мужа, если это вы имели в виду.
— Называйте меня Самуэль, — попросил Лагранж, — а я буду называть тебя Шейла, ведь это нас ни к чему не обязывает.
— Главное, чтобы это меня ни к чему не обязывало, — возразила Шейла, — и тогда я буду называть тебя Самуэлем.
— Согласен. А ты уверена, что любишь своего мужа?
— Это тоже абстрактные рассуждения?
— Нет, это конкретный вопрос.
— Тогда я отвечу «Да».
— А я хотел услышать «Нет».
— Сочувствую и ничем не могу помочь.
— А ты, Шейла, уверена, что он достоин твоей любви?
— Это вопрос, на который я не могу ответить, потому что невозможно быть достойным или недостойным любви.
— Давай представим себе следующую ситуацию: Дэвид убийца — ты бы тоже его любила?
— Смотря кого он убил… — задумалась Шейла.
— Вот если бы он умышленно убил хорошего человека, — предположил Самуэль Лагранж.
— Это глупость, Дэвид на такое не способен.
— Но ведь можно убить по–разному. Не обязательно убивать физически, можно убить и морально.
— Извините, мистер Лагранж, — официально произнесла Шейла, — по–моему, наш разговор зашел слишком далеко.
— Я так не считаю, мы просто пытаемся говорить откровенно.
— Это слишком уж откровенно, — Шейла даже покраснела, — и мне такой разговор неприятен.
— Извини меня, Шейла, но то, что неприятно сегодня, может стать приятным завтра, не так ли?
— Не так. И отведите меня, пожалуйста, к моему мужу.
Самуэль Лагранж виновато улыбнулся.
— Что ж, желание дамы, такой красивой дамы, для меня закон.
Он взял Шейлу под руку и медленно, через весь зал, подвел к Дэвиду.
— Дэвид, я ужасно устала, и у меня болит голова.
Дэвид понял, что между Шейлой и Лагранжем произошел неприятный разговор. Он коротко кивнул, взял жену под руку, и они заспешили к выходу.
Лагранж остался стоять рядом с Бобом Саймаком.
Вечеринка продолжалась по своим законам: кто‑то танцевал, кто‑то пил, кто‑то спорил, мужчины играли в карты и в бильярд. Музыканты продолжали играть для редких пар, у которых еще были силы танцевать.
— Послушай, Боб.
— Слушаю.
— Ты, насколько я знаю, неплохо разбираешься в людях.
Боб Саймак самодовольно улыбнулся, щеточка его усов шевельнулась.
— Я хочу попросить у тебя совета.
— Да, я слушаю, — Боб Саймак напрягся.
— Тебе нравится эта женщина?
Хотя Шейлы уже давно не было в зале, Боб Саймак понял, о ком говорит хозяин.
— Ничего себе, приятная дама.
— Приятная это не то слово, она, по–моему, просто очаровательна.
Боб Саймак пожал своими крутыми плечами.
— Как ты думаешь, я могу добиться ее расположения?
— Не понял, сэр? — Боб Саймак посмотрел на своего хозяина. — Я не совсем вас понял?
— Ну, что здесь долго говорить, я могу добиться того, чтобы она влюбилась в меня по уши?
— Вы задали мне очень сложный вопрос, я в подобных делах не специалист. Если бы спросили меня, как убрать того или иного человека, чтобы он исчез бесследно, я бы дал довольно приличную консультацию. А в таких делах… я не специалист, — Боб Саймак виновато улыбнулся в седые усы.
— А мне кажется, что ты разбираешься в людях лучше меня.
— В женщинах вообще трудно разобраться, а если женщина красива и знает себе цену, то…
— А как ты думаешь, Шейла Лоран знает себе цену?
— Да, сэр, — коротко ответил Боб.
— И какова же она, по–твоему? Миллион, два, пять?
Боб Саймак задумался.
— Нет, по–моему, за деньги ее не купишь.
— Но ты говорил, что она знает себе цену, значит, цена существует.
— Ну, знаете, сэр, цена женщины, тем более ее чувств не всегда измеряется деньгами. Мне приходилось видеть женщин, которые любили людей, совершенно того не стоящих.
— Вот это серьезный аргумент. Так ты уверен, что она не сможет полюбить меня?
— Почему же, скорее всего, сможет. Но для этого нужно себя соответственно вести.
— Послушай, Боб, а что ты называешь «вести себя соответственно»?
— Мне кажется, сэр, надо устранить одно препятствие на вашем пути.
— Какое?
— Мне кажется, что на вашем пути стоит ее муж.
— Что, ты предлагаешь его убрать, убить?