— Можете выбрать сами, видите, я не сомневаюсь в своей удаче, но мне всегда везло на «решку». Чтобы игра была честной, — продолжал Самуэль Лагранж, — подбрасываю я, а вы ловите. Хотя нет, — остановился он, — пусть все сделает Сильвия. Значит, вы поставили на «орла», а я на «решку».
Сильвия уже не скучала.
— Полмиллиона, — сказала она, — приятно решать судьбу денег, таких больших денег.
Она приняла монету из рук Дэвида и высоко подбросила ее вверх.
— Ловите! — крикнул Самуэль Лагранж, и Дэвид поймал монету. — Ну, что ж, посмотрим.
Дэвид медленно разжал кулак.
— «Орел»! — воскликнула Сильвия, — Самуэль, ты проиграл.
— Ну, что ж, — вздохнул Самуэль Лагранж, — это всего лишь половина того, что для меня выиграла ваша жена. Так что, мы квиты. Проигрыш есть проигрыш — Самуэль вытащил из кармана чековую книжку и тут же, на коленях, выписал чек.
Дэвид не мог скрыть своего волнения, монета жгла его пальцы. Он как бы тайком опустил ее в карман пиджака.
— Шейла, — сказал Самуэль Лагранж, передавая Дэвиду чек, — ваш муж тоже очень удачливый человек даже более удачливый, чем я.
— Но у меня, почему‑то есть уверенность, — сказал* Шейла, — что если бы вы бросили монету, то Дэвид бы проиграл.
— Это игра, — сказала Сильвия, — всегда кто‑то выигрывает или же проигрывает.
А Дэвид стоял, сжимая в руках чек. У него внезапно появилось желание признаться во всем, перевести все в шутку, но он встретился взглядом с Шейлой, в нем было восхищение и нескрываемая радость, ведь эти деньги решали все их проблемы.
— Шейла, я бы хотел пригласить вас на танец, — сказал Самуэль Лагранж. — Я думаю, Дэвиду стоит побыть одному, немного прийти в себя, ведь он даже побледнел.
Дэвид еле унял дрожь в руках.
Так и сжимая чек в руках, он подошел к Бобу Саймаку и Вальтеру.
— Я поздравляю вас, мистер Лоран, — телохранитель пожал Дэвиду руку, — не каждый день бывает такая удача.
Но тут же на плечо Дэвида легла рука Сильвии:
— Можно я приглашу тебя на танец? — сказала она, — мне очень хочется потанцевать со счастливым человеком.
Сильвия тесно прижалась к Дэвиду, и они стали медленно танцевать.
— Все так неожиданно, — призналась Шейла Самуэлю.
Тот тут же поспешил успокоить ее.
— Счастье всегда бывает неожиданным, хотя, честно говоря, я не думаю, что это счастье и может быть, я совершил ошибку.
— Нет, Самуэль, эти деньги принесут нам счастье, они нам действительно очень нужны.
— Ну, что ж, Дэвид получил их честным способом, он их не украл, никого не ограбил, он просто обыграл меня. Удача улыбнулась ему.
Шейла с благодарностью заглянула в глаза Самуэлю Лагранжу. Тот немного вяло улыбался. Шейла привстала на цыпочки и поцеловала его в губы.
— И ты не боишься, что тебя за это осудит муж?
— По–моему, он слишком счастлив сейчас для того, чтобы заметить такую малость.
— Ты считаешь поцелуй малостью? — рассмеялся Самуэль Лагранж, — ведь я предупреждал за обедом, с него все начинается.
— Нет, Самуэль, это совсем другой поцелуй, и он не является началом чего‑нибудь большего. Я просто благодарна тебе за то, что ты пригласил нас на яхту, ведь честно признаться, я ждала чего‑то — и вот мои надежды оправдались.
— Я рад, что смог сделать тебя счастливой, — признался Самуэль Лагранж.
— Но мне, Самуэль, как‑то не по себе, ведь мне кажется, я счастлива сейчас за твой счет.
— А счастливой можно быть только за чей‑то счет, — улыбнулся Самуэль Лагранж, — ведь счастье на земле существует в ограниченном количестве, и просто кто‑то умудряется брать от него немного больше, чем ему причитается. И вот я всего лишь проиграл часть того, что сумел урвать.
— Урвать счастье — засмеялась Шейла, — это как‑то не звучит.
— Почему? Зато это правильно, — возразил ей Самуэль.
А Дэвиду Лорану в это время не верилось в собственную удачу.
«Боже мой, пятьсот тысяч долларов, — думал он, — ведь это такие деньги! И вот так вот просто, даже не верится».
Он еще раз взглянул на чек: нет, все было правильно: и сумма, и размашистая подпись Самуэля Лагранжа, и чек выписан на его имя.
И тут Дэвид внезапно почувствовал себя другим человеком. Он уже по–иному смотрел на яхту, на роскошь, окружающую его. Он стоял, вцепившись руками в поручни, и смотрел на темную воду, в которой мерцало тусклое отражение звезд. Он пытался отыскать взглядом в ночи берег. Ведь где‑то там, далеко находился его недостроенный дом, его неоконченная мечта, еще не воплотившаяся в жизнь. И он понимал, что теперь можно спокойно окончить ее, но почему‑то удовлетворения от этой мысли Дэвид не ощутил. На душе было тягостно, и Дэвиду хотелось как можно скорее убраться с яхты.