«Нужно пойти постараться хоть капельку поспать, а то завтра я буду совсем страшной, а мне нужно выглядеть как можно более привлекательной. Ведь я еще молода, и мне нужно устраивать свою жизнь. А он, Вальтер, довольно милый… Жаль, что я не взяла с собой горничной. Хотя… Самуэль пригласил меня одну… Самуэль Лагранж. Тоже довольно странный тип… Самодур, богач. У него что‑то свое на уме».
Сильвия наморщила лоб.
«И не зря он меня пригласил сюда, он что‑то намекал мне об этом… Дэвид Лоран, этот Дэвид тоже неплох, можно было бы связать свою жизнь с ним, но у него же жена. Мне здесь не пробиться… Интересно, как чувствует себя Вальтер? Наверное, спит мертвецким сном. Надеюсь, его не мутит, как прошлый раз, когда мы были на яхте. Ведь он хоть и автогонщик, но страдает от морской болезни. Наверное, поэтому и напивается. Правда, сегодня, слава богу, нет качки».
Сильвия спустилась вниз, добралась до своей каюты и, сидя у зеркала, принялась щеткой расчесывать волосы. Ежевечерняя сотня взмахов. Она улыбалась себе в зеркале, когда густая щетка погружалась в ее красивые белые волосы.
«Да, Вальтер милый, очень милый. Жаль, что он так напивается, можно было бы провести хорошую ночь. У мужчин всегда что‑нибудь неладно. Можно было бы пойти к Самуэлю, но он меня не приглашал. Я думаю, у него сегодня другие планы. Он, скорее всего, положил свой глаз на эту Шейлу Лоран. Она довольна мила, но я ничуть не хуже ее, по–моему, даже лучше».
Сильвия придирчиво осмотрела свое отражение, сбросила с плеч халат, прикоснулась руками к груди.
«Да, по–моему, я еще очень соблазнительна. Ну, вот и сотый взмах, — Сильвия в очередной раз взмахнула расческой, — вообще‑то я люблю расчесывать свои волосы. И мои волосы всегда привлекают мужчин. Это единственное, что делаешь не только потому, что так нужно, но еще и потому, что приятно. Правда, я люблю расчесываться только одна… Жаль, что Вальтер так напился. Бедный мальчик».
Сильвия снова вздохнула.
«Приму‑ка я все‑таки снотворное».
Она смотрела на себя в зеркало. Лицо ее было удивительно красиво, а фигура соблазнительно изящна.
«Еще ничего — подумала она, — кое‑что получше, кое‑что похуже, но в целом — ничего… Надо поспать, поспать я люблю. Если б можно было хоть раз уснуть крепким настоящим сном, как в детстве. Вот потому‑то и скверно становиться взрослой, выходить замуж, рожать детей. А потом много есть, пить, делать много такого, что не нужно делать совсем… Может быть, если бы при этом хорошо спать, все это не было бы вредным. Только вот пить много никак не годится… Бедный Вальтер… »
Она вновь вспомнила своего автогонщика.
«Без снотворного не уснуть».
Сильвия состроила себе гримасу в зеркале.
— Придется тебе, голубушка, выпить снотворное, — сказала она шепотом, проглотила таблетку и запила ее водой из стакана, который рядом с графином и термосом стоял на тумбочке у кровати.
«Это очень плохо для нервов, — подумала она, — но надо же как‑то уснуть. Интересно, что бы сделал Самуэль Лагранж, если бы мы были мужем и женой? Наверное, нашел бы себе кого‑нибудь еще. Может быть, эту Шейлу Лоран. Она хороша собой, но я моложе и выгляжу — хоть куда. Вообще, все мужчины так устроены и никто здесь ничего не может поделать. Правда, и мы, женщины, часто поступаем без всякой логики. Мне просто нужно, чтобы секса было побольше — и тогда мне хорошо. А с кем — мне неважно, главное, чтоб был. И тогда всегда будешь любить того, кто тебе это дает, даже если это один и тот же… Но у них все иначе, им всегда нужна новая женщина. То ли потому, что она моложе, то ли потому, что еще недоступна, а может, потому, что похожа на кого‑то… Если ты брюнетка, ему хочется блондинку, если ты блондинка, им непременно подавай рыжую, а когда рыжая, им хочется еще чего‑нибудь… еврейку, например. А то и китаянку, или лесбиянку, или… бог весть кого еще. Может быть, они просто устают? Что ж тут делать, если у них природа такая. Разве я виновата, когда Вальтер напивается, если мне не повезло с замужеством?.. Если бы Вальтер пил поменьше, мы бы занялись любовью, а так сейчас он ни на что не годен. А ведь раньше…»
Сильвия заулыбалась.
«…когда мы только познакомились, он был молодцом, он был просто прелесть. Был, в самом деле, был… Самуэль Лагранж тоже прелесть, но, правда, он для меня, наверное, недоступен, даже если я расшибусь в лепешку, но обольстить его и завлечь в постель… А если я завлеку, то это ничего не изменит. В подобных делах мужчина должен делать выбор. Тогда все хорошо. А сейчас мой мужчина пьян. Я, наверное, в конце концов, делаюсь сукой. Может, я уже сука. Наверное, этого сама не замечаешь, пока тебе подруги не скажут. И ни в каких книжках об этом не прочтешь. А в общем, занятный был бы сюжет, если бы я рассказала какому‑нибудь писателю всю свою сучью жизнь. Наверное, все женщины несчастны. Чем лучше обращаешься с мужчиной, чем больше выказываешь ему любви, тем скорее надоедаешь ему. Хорошему мужчине нужен десяток жен. Но это тоже утомительно, когда сама пытаешься быть десятком жен сразу, а потом все равно находится какая‑нибудь без затей и отнимает его, как только ты ему надоешь.