Наконец, огромная дверь распахнулась, и на плиты крыльца ступил сам хозяин особняка. Все, что хотел ему высказать, Дэвид Лоран сразу же забыл, настолько обезоруживающей была улыбка Самуэля Лагранжа.
— Ну, что ж, — растягивая слова, предложил хозяин особняка, — я думаю, нам стоит поговорить в одиночестве, ведь очень уж деликатная тема, — и он, подняв руку, указал на аллею, — пройдемся, поговорим.
Дэвид Лоран успокоил себя мыслью, что еще успеет высказать Самуэлю Лагранжу все, что о нем думает, поэтому лишь кивнул головой.
Хозяин дома заложил руки за спину и неспеша пошел по аллее. Дэвид зашагал рядом с ним.
— Я понимаю, что привело вас в наш дом, — Самуэль пристально посмотрел на Дэвида, не смущает ли того слово «наш».
Но тот даже не подал виду.
— Я хотел бы переговорить с Шейлой, — зло сказал Дэвид.
— И кто вам мешает? — Самуэль Лагранж улыбнулся.
— Распорядитесь вашему телохранителю пропустить меня в дом.
— Но Шейла сама не захотела вас видеть, мистер Лоран, я даже пробовал ее уговорить, но она наотрез отказалась.
— Я этому не верю, вы скрываете ее от меня.
— Отчего же? — Самуэль Лагранж обернулся и указал рукой на окна дома, — можете сами убедиться.
Дэвид обернулся. И в самом деле, в окне второго этажа, отведя в сторону занавеску, стояла Шейла. Она, не отрываясь, смотрела на беседующих мужчин.
Встретившись взглядом с Дэвидом, она отпрянула от окна. Занавеска слегка качнулась, скрыла ее от Дэвида.
— Ну, что ж, мистер Лоран, вы теперь убедились?
— Не знаю, что вы там ей наговорили, — вспылил Дэвид, — но я уверен, если мне удастся переговорить с ней с глазу на глаз, то она бросит вас и вернется ко мне.
— Сомневаюсь, — покачал головой его собеседник. — Если хотите, можете попробовать.
— Вы обманули меня, — уже срываясь закричал Дэвид Лоран.
— Я? — изумился Самуэль Лагранж, — если я что‑то и делал, то только не обманывал.
— Ведь это вы, согласитесь, подослали мне эту потаскушку Сильвию Фицджеральд, — настаивал Дэвид.
Самуэль Лагранж слегка улыбнулся.
— Я и не отрицаю этого, но ведь выбор сделали вы сами, мистер Лоран, и насколько, конечно, я доверяю Сильвии, ей не очень‑то долго пришлось вас упрашивать. Это вы стояли перед ней на коленях.
— Это нечестная игра! — Дэвид пытался унять дрожь в руках, он понимал, что проигрывает, но ничего не мог с собой поделать.
— Я не понимаю, какие ко мне могут быть претензии? — возразил Самуэль Лагранж, — мы садились играть с вами на равных, даже можно сказать, у вас на руках была лучшая комбинация, чем у меня, ведь Шейла любила вас, вы любили ее, и ваша жизнь была безоблачной. Но вас испортили деньги.
Дэвид Лоран остановился.
— Вы еще добавьте — ваши деньги, — с ненавистью проговорил он.
— Вы их у меня выиграли, — развел руками Самуэль Лагранж, — и я никогда не говорил ничего подобного, ведь это была честная игра? — хозяин дома пристально посмотрел в глаза своему гостю.
— Вы нечестно сыграли, подослав ко мне Сильвию.
— Вы, наверное, мистер Лоран, никогда не играли в покер. Там выигрывает не тот, у кого сильнейшие комбинации, а тот, кто умеет блефовать, умеет перехитрить партнера. Вот я и ваша жена чудесно умеет играть в покер. У вас была фора — и к тому же большая — но вы решились поменять карты, в надежде, что вам на руки придет лучшая комбинация. Вы поменяли свою жену на Сильвию Фицджеральд и просчитались.
— Я должен поговорить с Шейлой, — вновь повторил Дэвид Лоран.
— И что вы ей скажете?
— Я докажу ей, что вы мерзавец. Самуэль Лагранж рассмеялся.
— Вы скажете своей жене, что Сильвию к вам подослал я, а вы, как несмышленый школьник, бросились на нее? Она вам просто не поверит, Дэвид.
— Она мне поверит, потому что любит меня.
— Скажите «любила», теперь это уже в прошлом.
Дэвид Лоран нахмурил брови, ему хотелось броситься на Самуэля Лагранжа, но он пока еще сдерживал себя, ведь невдалеке, ярдах в пятидесяти, прохаживался Боб Саймак.
— Вы, мистер Лоран, проиграли свою удачу, — мистер Лагранж зло улыбнулся. — В вашей жизни место любви заняли деньги. Вы не сумели совладать с собой и проиграли.
— Я еще выиграю! — закричал Дэвид.
— Мистер Лоран, самое большое умение в жизни — это умение проигрывать с достоинством и главное вовремя. Ведь проигрывает не всегда тот, кто проиграл, это может быть лишь хитрый ход, рассчитанный на отвлечение внимания.