— И что? — Ридли заинтересовался, — вы убили его?
— Да нет, — улыбнулся Круз, — я стрелял в воздух. Это позабавило Ридли.
— Я бы тоже спокойно выстрелил в воздух, даже не задумываясь. Ты, Круз, дал мне хороший совет. Теперь я знаю, как мне поступать, если возникнет непредвиденная ситуация.
— В нашем деле, — возразил ему шеф, — непредвиденных ситуаций не должно быть. Ты, Ридли, должен предвидеть все: и самый хороший поворот в жизни, и самый неподходящий. Иначе ты — плохой полицейский.
— Так вот, Круз, зачем я к тебе пришел. По–моему, стоит пройтись по тем местам, где завтра мы проведем облаву.
— Ты что, хочешь сам всех спугнуть? — изумился Круз, — нас же в Санта–Барбаре многие знают в лицо. Ты даже не можешь себе представить, как много людей могут узнать нас.
— А мы сделаем небольшой камуфляж, — Ридли достал из нагрудного кармана куртки две пары черных очков. — Я все предусмотрел и непредвиденных ситуаций не возникнет.
Одну пару он протянул Крузу, а вторую водрузил себе на нос.
В очках Ридли выглядел лет на пять старше.
Круз последовал его примеру, надел очки и подошел к зеркалу. В полутемном кабинете он с трудом рассмотрел свое отражение.
— Ридли, — обратился он к своему помощнику. Тот подошел к Крузу и стал у него за спиной.
— Тебе не кажется, что в очках мы выглядим немного глуповато?
— А я этого и хотел добиться. Я выбрал самые идиотские оправы, которые нашлись в нашем универмаге. Зеркальные стекла, наклейки в виде сердец… Так что, Круз, можно идти. И никто не подумает, что инспектор полиции и его помощник могут надеть столь легкомысленные очки.
Круз кивнул. Эта затея ему нравилась все больше…
Круз и Ридли покинули полицейский участок. Они шли вдоль берега океана, сквозь негустой поток отдыхающих. Все направлялись в тень, чтобы укрыться от палящих лучей солнца. В этой толпе и Круз, и Ридли выглядели вполне естественно. Ридли настолько вошел в роль, что подошел к киоску и купил себе белую кепочку.
— Тебе, Круз, я не предлагаю, — сказал он, напяливая на голову свое новое приобретение. — Знаю, ты все равно откажешься. Самое большое на что тебя можно уговорить — это надеть очки.
— А ты бы поменьше на девочек засматривался, — довольно зло пробормотал Круз.
Его начинало злить то, что они попусту теряют время.
Наконец, Круз и Ридли свернули в узкую улочку, по обеим сторонам которой тянулись небольшие, давно не ремонтированные дома.
Это был один из самых бедных районов Санта–Барбары, города, в общем‑то довольно богатого. На этой улице жили в основном выходцы из стран Латинской Америки.
Изредка из дворов слышались громкие голоса.
— Говорят по–испански, — заметил Ридли.
Круз ничего не ответил, а про себя подумал: «Боже, как они громко говорят. Стоят‑то, наверное, в паре ярдов друг от друга, а кричат так, как будто между ними по меньшей мере миля. В общем‑то, ведут спокойный разговор, но почему‑то на повышенных тонах. Наверное, так разговаривают все не очень образованные люди. Они привыкли к простору, и жизнь в городе стесняет их. Наверное, пройдет одно или два поколения, пока их дети станут говорить нормально, не прибегая к крику».
Они миновали еще несколько таких же ободранных и выжженных солнцем фасадов, пока, наконец, не вышли на пустырь. В самом его конце за невысокими зарослями дикого кустарника стоял еще один приземистый вытянутый дом.
Ридли предостерегающе поднял руку.
— Я думаю, Круз, не стоит подходить слишком близко.
Круз напустил на себя беззаботный вид и двинулся вперед беспечной походкой. Его руки покоились в карманах брюк, а из сведенных в трубочку губ раздавался негромкий свист, отдаленно напоминающий мелодию популярной песенки.
Ридли пошел следом за своим шефом. Они прошли возле самого дома.
Круз следил за двором, скосив взгляд в сторону, поскольку из‑за темных стекол очков было трудно что‑либо разглядеть.
Во дворе на длинных веревках развевалось белье. Веревки были настолько длинные, что на каждую приходилось по две, а то и три подпорки.
— Как ты думаешь, — вполголоса спросил Круз, — сколько людей должно жить в этом доме, чтобы у них было столько белья?
Ридли озабоченно потер затылок.
— Я думаю человек двадцать, не меньше.
— Вряд ли у этого домовладельца такая большая семья. Я проверял, по нашим спискам тут живут всего лишь двое: он и его жена.
— Мексиканец? — спросил Ридли. Круз кивнул.
— А у нас на него что‑нибудь есть? — поинтересовался Ридли.