— Да ничего серьезного. Гражданство он получил десять лет тому назад. А с тех пор ведет вполне добропорядочный образ жизни. Было, правда, несколько мелких инцидентов, но на судах выступал только в качестве свидетеля. Несколько драк…
— И, конечно же, — вставил Ридли, — потерпевшие потом сами отказывались предъявлять претензии.
— Ну, конечно, так всегда бывает, — сказал Круз Кастильо.
— Ничего, завтра, — пообещал Ридли, — мы сумеем взять его.
Круз в ответ покачал головой.
— Не зарывайся, Ридли, вспомни, сколько неудач было у нас прежде. Может, и на этот раз его кто‑нибудь предупредит?
— Да ты что, Круз? Если бы он что‑нибудь пронюхал, то столько белья не висело бы в его дворе. Нелегальные рабочие скорее всего вернутся вечером, а с утра мы и нагрянем, еще до того, как они успеют подняться.
— Хорошо, Ридли, я согласен. Сейчас уточним план облавы с начальством и можешь идти отдыхать.
Круз и Ридли еще раз обошли дом, казалось, их никто не заметил.
— Ну что, Ридли, давай возвращаться. Если мы будем дальше мозолить глаза, ничего хорошего из этого не выйдет.
Мужчины вновь вышли на побережье. Круз шагал молча, он глядел на туристов, на их беззаботные лица.
«Какие они счастливые, — думал инспектор полиции, — их сейчас меньше всего заботят проблемы преступности, наркотиков, нелегальных рабочих. Они преисполнены счастьем. А что мешает мне присоединиться к ним? Семья? Нет. Сын Сантаны Брэндон? Тоже нет. Не так уж много я уделяю им внимания. Если у меня есть желание, все свое время я отдаю работе. А есть ли от этого хоть какая польза?»
Круз на секунду даже остановился.
«Тяжело оценивать свою работу, да и не нужно этого делать. Кто‑нибудь скажет тебе, что ты, Круз, молодец, и ты останешься довольным, а кто‑то будет проклинать тебя… И неизвестно, кто из них прав. Лучше не задумываться, а делать то, что велит сердце. И ты всегда будешь поступать правильно».
Обсудив с начальником управления все детали будущей операции, Круз ушел домой. Ридли догнал его в самом конце аллеи.
— Я все равно никуда не спешу, может, пройдемся до твоего дома?
Круз отрицательно покачал головой.
— Спасибо, Ридли, но я хотел бы побыть один. Мне есть о чем подумать.
— Ну, как хочешь, — Ридли хлопнул его по плечу и побежал к своему сверкающему никелем мотоциклу.
«Когда‑то и я хотел иметь такой, — вздохнул Круз, — но тогда у меня не было на него денег. А теперь я могу позволить себе купить такую чудесную машину, но мне уже не хочется иметь его. А Ридли повезло, он еще совсем мальчишка и, если б не служба в полиции, скорее всего был бы таким шалопаем, как многие из его сверстников. А я бы следил за тем, чтобы он не нарушал закон».
Круз ездил на службу в автомобиле редко. Не так уж далеко было от его дома до полицейского участка. Лишь изредка, когда времени было в обрез, он пользовался машиной.
Вот и сейчас Круз неторопливо шагал по тенистому тротуару, мимо него изредка проносились автомашины. Со стороны пляжа слышался шум прибоя, он помаленьку успокаивал его, и Круз почти пришел в себя.
Думать о завтрашней операции совсем не хотелось, мысли его вернулись к Сантане.
«У меня отличная жена».
Но он знал, что сам не верит этой посылке. При первом упоминании о женщинах, ему вспоминалась Идеи — его будоражили ее светлые волосы, ее открытый взгляд голубых глаз.
«У меня чудесная жена».
Круз приостановился и закрыл глаза. Но перед его внутренним взором вновь возникла Идеи.
…Он видел себя и ее на лужайке перед домом, они стояли взявшись за руки, и Круз чувствовал, как дрожат ее пальцы в его ладони. Идеи медленно поворачивала к нему свое лицо, и Круз видел застывшую безжизненную улыбку.
Но взгляд… В этом взгляде столько любви и нежности!..
Круз вздрогнул.
«Но где же Сантана?» — вновь вспыхнуло в голове, и он в мыслях увидел и Сантану.
…Сантана бежала по лужайке прямо к нему и к Идеи. В ней не было того напряжения, которое она всегда испытывала при виде Идеи. Уже издалека она радостно улыбалась и махала рукой. Идеи вырвала свои пальцы из ладони Круза и тоже взмахнула в ответ Сантане. Женщины радостно бросились друг другу и, не обращая внимания на Круза, зашагали к дому…
Круз тряхнул головой, сбрасывая с себя это нелепое наваждение.
«А тебя с собой они, конечно, не взяли», — съязвил он, но открывать глаза не хотел.
Неизвестно, сколько бы простоял Круз посреди тротуара с закрытыми глазами, если бы до него не долетел, как показалось Крузу, далекий голос.
— Мистер, вам плохо?
Круз тут же открыл глаза. Перед ним стоял мальчик лет двенадцати и внимательно смотрел на него. Круз улыбнулся как можно приветливее.