Сантана усмехнулась.
— Интересно, какое же это дело? Наверное, вы обсуждали планы дальнейшей расправы со мной. Сначала ложные показания в суде, потом наркотики. Что вы придумали на этот раз? Ну, почему ты молчишь? Отвечай.
Она снова направила на Джину пистолет. Та, помимо своей воли, вынуждена была отвечать.
— Да нет же, нет, это касалось совсем другого дела. Просто… Просто закончены не все дела, связанные с несколькими случаями отравления моим печеньем. И я… Я должна была… — она запнулась и умолкла.
На лице Сантаны помнилась отчетливая гримаса отвращения.
— Перестань врать, Джина. Перестань! — крикнула она. — Какие дела могут быть в семь часов утра? Ты хоть когда‑нибудь говоришь правду?
Джина растерянно опустила руки.
— Но…
— Ты разбила мою жизнь! — воскликнула Сантана. — Ты разрушила всякую надежду на мой счастливый брак с Крузом, ты отняла у меня сына. Круз теперь мне никогда не поверит, никогда. Он сделает все, чтобы меня поймали и упекли за решетку до конца моих дней.
Джина выглядела демобилизованной, но не сдавшейся.
— Да нет же, нет, — она пыталась перейти на доверительный тон. — Круз такого никогда не сделает. Он же твой муж, он любит тебя. Ну что с того, что ты попала в трудные обстоятельства? Он же не станет устраивать за тобой охоту?
Сантана нервно взмахнула револьвером.
— У него нет другого выхода! — выкрикнула она. — Он обязан это сделать!
Револьвер в руке Сантаны начал ходить ходуном.
Она разнервничалась и, как обычно бывало в таких ситуациях, дрожала всем телом. Вот это уже, действительно, было страшно. В таком состоянии Сантана могла совершить, что угодно. Джина в ужасе отвернулась.
— Смотри на меня! — закричала Сантана. — Смотри, не отводи взгляд! Смотри мне в глаза! Теперь у меня в жизни есть только одна цель, — торжествующе улыбнулась Сантана, — я хочу посмотреть, как ты будешь молить меня о пощаде. Я хочу посмотреть, как ты будешь ползать передо мной на коленях по этому грязному полу. Я хочу увидеть твои глаза, полные страха и унижения. Я хочу услышать, как ты будешь скулить.
Она подняла пистолет и щелкнула курком. Джина поняла, что ей угрожает скорее случайная, чем преднамеренная смерть — стоило Сантане нажать на спусковой крючок чуть сильнее, и тогда может произойти выстрел. Это было куда опаснее, чем, если бы Сантана хладнокровно выстрелила.
Как ни странно, Джина и в такой ситуации действовала, на редкость, разумно. Точнее, она просто инстинктивно заслонила лицо руками. Но Сантана не стреляла. Руки ее начали трястись крупной дрожью, пот стал заливать глаза — наверное, она испытывала очередной приступ боли. Сантана пошатнулась, и, если бы не спасительная стена сзади, она бы, наверняка, упала. Она уже начала съезжать вниз по дверному косяку, но затем смогла справиться со страданиями. Хотя руки ее по–прежнему дрожали, она не сводила дула револьвера с груди Джины.
— Ну ладно, ладно, — наконец, воскликнула Джина. — Убери пистолет, хватит! Прекрати, не делай глупости!
Сантана подступила поближе. Теперь она стояла уже в метре от Джины.
— Опусти руки, — приказала она.
Джина тут же повиновалась. До сих пор она надеялась, что все как‑нибудь обойдется — либо ей удастся разговорами отвлечь Сантану, а потом каким‑нибудь образом выскользнуть, либо та сама успокоится и поймет, что совершает ошибку. Но было мало похоже, чтобы Сантана намеревалась отказаться от своего намерения. Хотя руки ее по–прежнему тряслись, она не опускала пистолет. Джина почувствовала, как у нее все холодеет в груди.
— Ну ладно, чего ты хочешь? — плаксиво заныла она. — Что тебе нужно от меня? Ты хочешь, чтобы я призналась в том, что подсовывала тебе наркотики? Хорошо, я признаю это. Я сделаю все, что ты хочешь. Я скажу все, что тебе хочется услышать. Я даже подпишу любую бумагу, только убери пистолет.
Сантана презрительно поджала губы.
— Ты сейчас готова сделать все, что угодно, чтобы спасти свою никчемную жизнь, правда, Джина? Ты готова сделать и сказать все, что угодно. Я знаю, о чем ты сейчас думаешь. Ты думаешь только о том, чтобы уцелеть.
Джина почувствовала, как ее руки начинают покрываться мелким липким потом. Слова Сантаны звучали как смертный приговор.
— Ну так вот! — воскликнула она. — Теперь, Джина, слишком поздно. Извини, слишком много уже разрушено.
Джина сейчас готова была уцепиться за любое слово, за любую фразу, лишь бы отвлечь Сантану от ее намерений.
— Нет, нет! — с виноватой улыбкой воскликнула она. — К чему же так рано себя хоронить? В жизни нет ничего такого, что нельзя было бы восстановить или построить заново. Посмотри вокруг, сколько таких примеров. Даже СиСи, который много лет назад расстался с Софией, теперь опять намеревается жениться на ней. Видишь, как люди могут возвращаться к прошлому. Сантана, ты не должна думать, что жизнь для тебя закончилась. Ты еще можешь вернуться к Крузу, только прошу тебя, не делай глупостей.