Она немного помолчала, словно не зная с чего начать. Ник ждал не говоря ни слова. Наконец, Келли сказала:
— Я вспомнила все, что произошло со мной в тот вечер, когда погиб твой брат Дилан.
Он потрясенно покачал головой.
— Неужели! Не могу поверить своим ушам. Честно говоря, когда я в последний раз навещал тебя в клинике доктора Роулингса, то мне и в голову не могло прийти, что ты так быстро все вспомнишь. Ты выглядела тогда такой, такой… — он запнулся, пытаясь найти подходящее слово, — такой потерянной, такой одинокой, что я и не мечтал увидеть такую перемену в тебе.
Она улыбнулась:
— Как видишь, это произошло. Спасибо Перлу. Это он помог мне.
Ник снова положил ей руки на плечи:
— Я невероятно рад слышать это. Так что же ты вспомнила?
— Почти все. Только некоторые детали еще отсутствуют. Но, в общем, я думаю, что мне потребуется еще немного времени и я смогу восстановить в памяти абсолютно все.
Он возбужденно подался вперед:
— Келли…
— Нет, нет, погоди, Никки, — она подняла руку и остановила его. — Не надо. Дай мне сначала высказаться.
Он тут же кивнул:
— Да, конечно.
Келли на мгновение умолкла.
— Я вспомнила и о том, какие чувства связывали нас с тобой до того как погиб Дилан, — после некоторых колебаний сказала она.
— Вот как? — радостно произнес Ник. — Дорогая, ты не представляешь, как я жаждал услышать это.
Она торопливо продолжила, словно боясь, что у нее не хватит духу сказать это:
— Никки, подожди. Теперь все по–другому.
Он почувствовал, что, к сожалению, начинают сбываться его худшие опасения.
— По–другому? — переспросил Ник. — Как это?
Она смущенно опустила глаза:
— Ну, теперь я другая. Именно поэтому нам с тобой и нужно поговорить наедине.
Она обратилась к стоявшему неподалеку Перлу:
— Извини, ты не мог бы оставить нас вдвоем. Это очень личный разговор.
Он пожал плечами:
— Конечно, конечно. Какие могут быть разговоры. Я просто думал, что ты еще пока нуждаешься во мне. Однако теперь вижу, что я здесь просто лишний.
Хотя тон его голоса был как обычно беззаботным и веселым, Келли почувствовала какую‑то напряженность в его поведении. Ей не стоило большого труда догадаться, чем это вызвано. Однако перед ней сейчас стояла гораздо более сложная задача — объясниться с Ником так, чтобы он все понял, ни на что не обижался и ни на что не претендовал.
— Хорошо, — закончил Перл. — Я буду где‑нибудь рядом на лестнице. Рад был увидеться с тобой, Никки.
Он дружески похлопал по плечу Хартли и направился к двери.
— Да, да. Спасибо Перл, я тоже — рассеянно ответил Ник, все мысли которого были заняты предстоящим разговором.
Точнее, разговора он не ожидал. Это, наверняка, должен был быть монолог Келли. Ему же в этом случае отводилась роль пассивного слушателя, которого ставят перед свершившимся фактом.
Когда дверь захлопнулась и Ник остался наедине с Келли, она долго не знала с чего начать. Наконец, отвернувшись, девушка тихо сказала:
— Так вот, Ник, я вспомнила…
Она снова надолго умолкла и Хартли решил прийти ей на помощь:
— Так ты говоришь, что вспомнила о всех наших прежних отношениях? — осторожно сказал он.
Келли повернулась и несмело взглянула на него. В ее глазах Ник прочитал какую‑то глубокую, невыразимую горечь и тоску.
— Извини, Ник, — растерянно сказала она. — Я не хочу причинить тебе боль. Я знаю, что раньше делала тебе больно и не хочу, чтобы это повторилось. Ты прекрасный человек, добрый, терпеливый, понимающий…
Ник предостерегающе поднял руку:
— Келли, я прошу тебя, не надо, — слегка возбужденно сказал он. — Не надо лишних слов. Ты мне только скажи, как сейчас ты относишься ко мне?
Она кусала губы.
— Никки, я всегда буду хорошо относиться к тебе. Я испытываю к тебе глубокое чувство нежности. Да и как может быть иначе, после того, что между нами было. Но сейчас…
— Но сейчас ты меня больше не любишь? — спросил Ник.
Она на мгновение умолкла.
— В общем это не так, как раньше. Никки, тс чувства, которые мы испытывали друг к другу, привели к гибели Дилана и, в результате этого, я потеряла рассудок. Я не думаю, что у меня хватило бы мужества испытать еще раз те же самые чувства, которые были у меня по отношению к чему‑либо или к кому‑либо в прошлом.
Хартли старался держать себя в руках, однако предательская бледность поползла по его щекам.
— Ты не можешь вернуться даже к тем чувствам, которые раньше испытывала ко мне? — дрогнувшим голосом спросил он.
Келли не скрывала своей глубокой горечи: