Перл улыбнулся.
— Да я вовсе не лекарь, я не умею врачевать раны, — сказал он. — И утешать я не умею. Ничего особенного я не сделал. Знаешь, в чем секрет, — он наклонился к ней и доверительно посмотрел в глаза, — ты все это сделала сама. Именно так. Ты ведь сама сказала, что стала сильной.
Она пожала плечами:
— Мне и самой бы хотелось в это верить. Знаешь, я много отдала бы для того, чтобы оказаться такой же независимой как ты. Твой пример для меня очень многое означает.
Он выкатил на нее глаза:
— Да ты что? О каком примере ты говоришь? Разве я могу служить для кого‑то образцом для подражания. Мне жаль тебя разочаровывать, но я плохой пример для подражания. То есть я хочу сказать, что большую часть своей жизни я посвятил тому, чтобы убежать от действительности. Именно ты подсказала мне, что нужно остановиться, задуматься, посмотреть правде в глаза.
Она с надеждой посмотрела ему в глаза:
— Правда?
Он уверенно кивнул:
— Да, конечно.
Она улыбнулась:
— Ну вот, мне стало значительно легче. Перл, как ты думаешь, мы сможем остаться друзьями после того, как это все закончится?
Он вопросительно посмотрел на нее:
— А что ты имеешь в виду под словом все? Ведь мы уже освободились из плена Роулингса, к тебе вернулась память.
Келли как‑то грустно улыбнулась.
— Как ты думаешь, после того, как ты узнаешь всю правду о своем брате Брайане, мы сможем остаться друзьями? И после того, как я пройду через все отведенные мне испытания?..
Перл пожал плечами и лукаво улыбнулся.
— А ты как думаешь? Конечно, сможем… Келли неуверенно покачала головой.
— Знаешь, после того, как исчезает что‑то связывающее людей, они удаляются друг от друга. Может быть, это происходит не сразу, а как‑то постепенно… Но результат, в конце концов, один и тот же. Я этого очень боюсь.
Перл протянул ей руку с отставленным в сторону мизинцем.
— Дай мне руку.
Когда Келли сделала так, как он просил, они сцепились пальцами, как дети, заключающие союз о дружбе.
— Пока я жив, — уверенно сказал он, — ты будешь иметь во мне друга.
Келли улыбнулась.
— То же самое относится и ко мне. И если у тебя будут неприятности, ты придешь ко мне. И я надеюсь, что смогу помочь тебе так же, как ты помог мне.
Перл хитро прищурился.
— Будь осторожна с обещаниями! А то пообещаешь, а у меня такое свойство — я вечно попадаю в неприятности…
Келли упрямо мотнула головой.
— И все равно, знай, что мои слова в любом случае остаются в силе. Что бы ни случилось с тобой и мной, я всегда приду тебе на помощь, если она тебе понадобится. Мне очень жаль, что я не могу отплатить тебе добром прямо сейчас. А может быть это даже и лучше…
Перл с нежностью гладил ее по волосам, не в силах выразить словами все чувства, которые он сейчас испытывал к Келли. Было что‑то грустное в словах девушки. Как будто очень скоро они должны были расстаться и не по собственной воле.
После того, что произошло между ними, Келли тоже боялась потерять Перла. Они ведь так до конца и не высказали друг другу то, что хотели сказать.
Звонок в дверь отвлек их от невеселых размышлений. Келли направилась к двери.
— Интересно, кто бы это мог быть?
Но Перл решительно преградил ей дорогу.
— Эй, эй!.. — весело воскликнул он. — Оставайся здесь. Ты что, забыла, кто в этом доме дворецкий? В конце концов, раз уж мы вернулись сюда, то я должен приступить к исполнению своих служебных обязанностей. Договорились?
Не дожидаясь ответа от нее, Перл отправился к двери. На пороге стояли два молодых человека, внешний вид которых недвусмысленно говорил о том, что они из органов охраны правопорядка.
Перл важно надул щеки.
— Чем могу служить, господа?
Спустя несколько секунд он уже имел возможность рассматривать полицейские значки и удостоверения.
— Инспектор Рейни Шульц, — представился один из них. — Я — офицер из отдела по расследованию убийств полицейского департамента Санта–Барбары. А это — мой помощник. У нас есть ордер на арест мисс Келли Перкинс–Кэпвелл.
Перл ошеломленно отступил назад.
— Что? У вас есть ордер?
Помощник инспектора Шульца достал из внутреннего кармана пиджака бумагу.
— Вот, здесь стоит подпись окружного прокурора.
Когда СиСи и София вошли в прихожую своего дома, из гостиной доносились странные голоса.