Докурив сигарету, Джулия аккуратно затушила ее и выбросила в мусорку.
— Ну, а ты?..
Гарри только вздохнул.
— Я… Я сперва попытался ему возражать, но Джакоби сказал, что моим показаниям все равно никто не поверит, что им — грош цена…
— Почему же это?.. Почему ты веришь не мне, профессиональному адвокату, а какому‑то грязному проходимцу?..
Гарри попытался было оправдаться:
— Его аргументы показались мне убедительными… Да, Джулия…
Та вопросительно посмотрела на Брэфорда.
— Аргументы?..
— Ну да…
И какие же аргументы привел тебе этот грязный подонок?.. — спросила Уэйнрайт, заводясь все больше и больше.
Ее молодой собеседник вновь замялся.
— Мне неудобно тебе об этом говорить…
— Почему это?..
— Потому что они касаются не только меня, но и тебя…
— Вот как?..
Коротко кивнув, Гарри продолжил:
— Он сказал, что ты… Ну, ты — моя постоянная любовница, и потому я не могу выступать в качестве свидетеля…
В ответ Уэйнрайт только с преувеличенным сокрушением покачала головой.
— Любовница?..
— Ну да…
— Ай–яй–яй!.. Любовница, говоришь?.. Ну и что, если даже и так?.. — произнесла она, вспомнив, что приблизительно так же ответил ей в свое время сам
Генри Джакоби, когда она сказала, что имеет неоспоримые доказательства того, что Лили Лайт была его, Джакоби любовницей… Гарри вновь насупился.
— Да… Он сказал, что мне никто не поверит, и что таким образом я выставлю на всеобщее посмешище не только себя, но и тебя…
«Однако, каков мерзавец!.. — подумала Джулия. Конечно, эта оценка относилась не к ее молодому и боязливому собеседнику, а к Джакоби. — Каков негодяй!.. Знал ведь, на что надо надавить при беседе с этим мальчишкой… Да, я явно недооценивала способностей Генри… Боюсь, что мне предстоит еще много неприятных минут…»
— Ну, и что ты?.. — спросила Джулия. Спросила — и сразу же пожалела о том, что сделала это: она и без того прекрасно представляла ответную реакцию Брэфорда…
— Я… Я, все как следует взвесив, решил, что мне не стоит проходить на этом процессе в качестве свидетеля, — ответил тот.
— Но Мейсон Кэпвелл… Он ведь невиновен!.. И единственный человек, который в настоящий момент может помочь ему своими показаниями — это ты, Гарри!.. — воскликнула Уэйнрайт. — А потом… Ты же говорил, что ради меня…
— А теперь я решил, что ради тебя этого делать не стоит, — спокойно ответил Брэфорд.
«Да, у этого молодого человека, однако, очень странные представления о чести и достоинстве, — подумала Джулия. — Если он уже что‑то вбил себе в голову… Боюсь, что ничего не получится».
Однако она попробовала усовестить его еще раз. Пристально посмотрев Брэфорду в глаза, Уэйнрайт строго произнесла:
— Гарри!.. Ведь из‑за твоего молчания может пострадать невинный человек! Подумай, что ты делаешь!..
— Я все уже обдумал… Мне очень жаль, Джулия, но я беру свои слова обратно: я не буду выступать в суде в качестве свидетеля… — сделав небольшую паузу, он добавил: — И потом, подумай сама: как это будет выглядеть со стороны…
— То есть…
— Ну, получится, что я, случайно увидев, можно сказать — в замочную скважину, то, чего не должен был видеть, спешу поведать об этом всему миру!..
Тяжело вздохнув, Джулия подумала: «Да, теперь он наверняка не изменит своего решения… Чертов Джакоби — прекрасно знал, на какой струне ему следует сыграть в беседе…»
Уэйнрайт и не пыталась продолжить свои уговоры. Она прекрасно знала, что никакие уговоры не помогут ни ей, ни Мейсону…
Однако Джулия не питала к Гарри никакой враждебности — даже то небольшое раздражение, которое то и дело появлялось у нее во время беседы с ним, теперь уже окончательно улетучилось.
Посмотрев на молодого человека с искренним сожалением, она сказала:
— Что ж, очень жаль…
— Чего?.. — спросил Брэфорд таким тоном, будто бы и не понимал, что же именно теперь имеет в виду его бывшая возлюбленная.
— Очень жаль, что ты оказался не тем человеком, которого я все время стремилась в тебе видеть, — произнесла она, вставая с лавочки.
— А кем ты хотела меня видеть?.. — печально поинтересовался тот.
Поднявшись, Джулия бросила через плечо:
— Настоящим мужчиной.
После чего, не прощаясь, направилась к стоявшему у выхода из парка своему «олдсмобилю»…
Джулия, захлопнув за собой дверку, хотела было уже завести машину, но вдруг раздумала. Найдя в бардачке пачку сигарет, она вскрыла ее и, с наслаждением закурив, задумалась…