Мейсон слушал своего адвоката спокойно — по крайней мере, он даже не пытался перебить Джулию.
Когда та закончила говорить, Кэпвелл, отодвинув стул, поднялся из‑за стола и, испытывающе посмотрев на Джулию, сказал:
— Мы уже говорили с тобой на эту тему, и потому я бы не хотел возвращаться к ней еще раз.
— Но, Мейсон…
Он неожиданно повысил голос.
— Ты предлагаешь мне совершить бесчестный поступок. Нет, Джулия, извини, но я был о тебе совершенно иного мнения…
— То есть?..
— Я считал… Считал, что ты более порядочный человек…
— А теперь?.. Теперь ты так больше не считаешь?.. — спросила она с вызовом.
Неожиданно атмосфера резко накалилась. Это чувствовалось во всем — и в нервных движениях собеседников, и в тоне, которым они перебрасывались фразами, и в резком повороте головы Мейсона…
Джулия ожидала от своего подопечного чего угодно, но только не этого…
Наконец, когда взаимные аргументы были исчерпаны, Мейсон, несколько успокоившись, произнес:
— Знаешь что… Джулия, мне очень неприятно говорить тебе об этом, но я почему‑то решил, что будет лучше, если я откажусь от твоих услуг адвоката…
После этих слов чисто внешне Джулия совершенно не смутилась — напротив, она, даже не обернувшись к собеседнику, сказала:
— Что ж — если я не устраиваю тебя как юрист — твое право подыскать себе кого‑нибудь другого…
Но это лишь чисто внешне. Комок подступил к ее горлу… Как, неужели?..
Тот самый человек, к которому она все это время испытывает такие горячие симпатии… Нет, даже не симпатии, это называется как‑то совсем иначе, только она никак еще не может определиться для себя, как именно, она боится этого слова…
И этот человек гонит ее от себя?!
Уэйнрайт, чтобы не расплакаться, глядя на Кэпвелла, отвернулась.
Тот произнес очень спокойно:
— Обойдусь и без адвоката.
— Нет, ты это серьезно?.. — спросила Джулия дрогнувшим голосом.
— Вполне.
Передернув плечами, она произнесла:
— Как хочешь…
После чего вышла на кухню.
Положение Мейсона было теперь достаточно двусмысленным. С одной стороны, Джулия сама предложила ему этот разговор, а с другой — он, отказавшись от ее квалифицированных услуг юриста, не мог больше оставаться в этом доме.
Немного постояв в гостиной, он подошел к кухонной двери и сказал:
— Ну, я пошел…
Уэйнрайт, не оборачиваясь, ответила ему сквозь слезы:
— Спокойной ночи…
— Спокойной…
Мейсон уже взялся за дверную ручку, но в последний момент замешкался…
Он почему‑то ощутил в себе прилив какой‑то безотчетной нежности к этой женщине…
Да, конечно, он всегда уважительно относился к Джулии, но теперь он чувствовал в себе не только уважение…
Нет, это было какое‑то совершенно другое чувство — такое теплое, нежное и по–своему наивное…
Наверное, в последний раз он испытывал нечто подобное только по отношению к Мэри…
Ее уже нет и никогда не будет…
Но Джулия…
Она не фантом, не фантазия, не плод его воображения… Наверное, эта женщина — как раз тот человек, которого он искал всю жизнь.
Тогда…
Тогда почему же он хочет уйти?.. Из‑за ложной гордости? Из‑за того, что они теперь не поняли друг друга?
Но ведь это так глупо!.. Что же делать?..
Он так и остановился, в полном замешательстве держась за дверную ручку…
В этот момент из кухни послышалось:
— Мейсон?
Тот глухо ответил:
— Да…
Джулия вытерла передником покрасневшие от слез глаза, и вышла к Кэпвеллу.
— Прости меня, — сказала она, стараясь не встречаться с ним взглядом.
Он кротко улыбнулся.
— За что?..
— Я обидела тебя, Мейсон, обидела в лучших чувствах…
— Ничего, ничего… Я ведь понимаю: ты предложила мне это только потому, что действительно желаешь мне добра… Ты ведь так переживаешь за меня — как никто другой в этом городе… Я все понимаю, Джулия…
— О, Мейсон!..
И, не в силах сдержать себя, Джулия бросилась ему на шею, после чего они в долгом поцелуе слились в одно целое…
ГЛАВА 7
Неожиданное предложение прогуляться по Санта–Барбаре. Линкольн–Парк куда более многолюден ночью, чем днем. На что способна Армия спасения. Третье судебное слушание. Заявление Джакоби. Порочный круг в рассуждениях Джулии. Как из него выбраться?.. Уэйнрайт все больше и больше осознает, что Мейсон Кэпвелл для нее не просто клиент.