— Не вижу разницы…
— Как — неужели ты думаешь, что между тобой и Лайт нет никакой разницы?..
Джулия заулыбалась.
— Как же… Ведь я же не лежу в госпитале в состоянии комы…
Лицо Мейсона посуровело.
— Не кощунствуй, Джулия…
— Нет, ты спросил о разнице…
— Ты спросила о разнице в определениях… Впрочем, дело не в них…
Джулия, сделав небольшую паузу, продолжала:
— Так вот… Мне иногда кажется, что и я тоже. Только мой авантюризм какой‑то скрытый…
Мейсону от этого самоопределения собеседницы почему‑то стало очень смешно. Внимательно посмотрев на Джулию, он спросил:
— А почему теперь у тебя такое упрямое выражение лица?..
Она передернула плечами.
— Не знаю… У меня, как мне кажется, всегда такое лицо.
— Может быть, это отпечаток, который наложила на тебя твоя профессия?..
Она передернула плечами.
— Наверное…
— Во всяком случае, по тому, как ты ведешь процесс, нельзя сказать, что ты такая уж легкомысленная, какой хочешь показаться…
Уэйнрайт ответила смущенно:
— Спасибо… Кэпвелл продолжал:
— Иногда люди хотят казаться куда хуже, чем они есть на самом деле, — философски заметил Мейсон. — Правда, таких людей немного: подавляющее большинство как раз наоборот: хочет показаться лучше, чем они есть на самом деле…
Джулия, вспомнив окружного прокурора, почему‑то спросила:
— Как Кейт Тиммонс?..
— Не знаю… Я никого не имею в виду конкретно…
После этой фразы в спальне зависла пауза…
Мейсон лежал, развалившись на кровати. Он был расслаблен, умиротворен, спокоен и очень счастлив — во всяком случае, Джулии он показался теперь именно таким.
— Как хороша ты, Джулия!.. — воскликнул Мейсон, не в силах сдержать себя. — Как хороша ты обнаженной!.. Куда лучше, чем в любом из твоих платьев… Просто великолепна!.. Боже, и почему же это я раньше не замечал тебя?..
Она улыбнулась и наклонилась над ним.
— Наверное, потому, что никогда прежде не видел меня обнаженной…
Ее глаза были устремлены на него. Лицо было совсем близко — такое открытое, ясное, взволнованное, полное страстной силы.
— Держи меня крепко, — прошептала она. — Мне нужно, чтобы кто‑то держал меня крепко.
— Но почему?..
— Я боюсь…
— Чего же?..
— Иначе я упаду. Я очень боюсь упасть…
Мейсон вновь заулыбался.
— Не похоже…
— Что?
— Не похоже, что ты боишься… Не похоже, Джулия, что ты вообще чего‑нибудь в жизни боишься…
— Это тебе кажется…
— Я вижу.
Наклонившись к самому его уху, Джулия очень тихо произнесла:
— Тебе так кажется… Всем это кажется. А на самом деле я очень боюсь этого. Я вообще боюсь очень многих вещей на свете…
— Тогда буду держать тебя крепко, — произнес Кэпвелл, все еще не очнувшись от этого странного сна наяву, такого светлого и зыбкого. — Я буду держать тебя по–настоящему крепко…
— Правда?..
— Конечно… Ты даже удивишься.
Она коснулась ладонями его лица.
— Нет, правда?..
Мейсон кивнул.
— Да, да…
Теперь плечи ее осветились зеленоватым светом, словно погрузившись в очень глубокую воду. Он взял Джулию за руки и привлек к себе, — в этот самый момент его неожиданно, наверное, даже — вопреки его воле, захлестнула большая теплая волна, такая светлая и нежная…
И все погасло…
Джулия спала, положив голову на руку Мейсона. Он часто просыпался и смотрел на нее. Ему хотелось, чтобы это продлилось как можно дольше, чтобы эта ночь длилась бесконечно. Его и Джулию несло где‑то по ту сторону времени. Он тогда еще не понимал до конца, что она любит его. Мейсон подумал, что все сведется к одной только этой ночи, а потом все закончится.
Забрезжил рассвет.
Мейсон лежал неподвижно. Его рука под головой Джулии онемела и затекла, но он не шевелился, чтобы не нарушать сна Джулии, и только тогда, когда та перевернулась во сне, высвободил руку.
Мейсон тихонько поднялся, умылся и вновь прошел в спальню. Ему было очень странно — стоять в этой безмолвной серой комнате наедине со своими мыслями и смотреть на темные контуры деревьев за окном.
Обернувшись, он заметил, что Джулия пристально смотрит на него.
У Мейсона перехватило дыхание.
— Иди сюда, — сказала Джулия.
Он подошел и уселся к ней на кровать.
— Ты всегда будешь такой?..
Она вопросительно посмотрела на Мейсона.
— Да…
— Ты не изменишься?.. Не изменишься ко мне, Джулия?.. Скажи мне.
— Нет… А почему ты спрашиваешь?
Кэпвелл пожал плечами.