Хлопнув дверью, она быстро направилась в сторону лестницы.
Когда Джулия подходила к своему «олдсмобилю» (стоянка располагалась как раз под окнами конторы), рама окна поднялась и оттуда высунулась голова Генри.
— Считай себя уволенной!.. — Закричал он. — А заодно в предельно сжатые сроки приготовь для меня сто тысяч!..
Лицо Джулии перекосила гневная гримаса.
— А пошел бы ты… — крикнула она.
После чего, раскрыв дверку машины, уселась, быстро завела двигатель и, выехав со стоянки, отправилась в сторону своего офиса.
Джулия гнала автомобиль по переполненной машинами главной дороге Санта–Барбары. На ее глазах блестели слезы гнева.
— Нет, каков негодяй, — шептала она, — какой же он подонок… Мало ему своих жульнических операций, мало ему того, что он подставил этого несчастного мальчика Гарри Брэфорда… Теперь он замышляет еще что‑то и против Мейсона…
Уэйнрайт едва сдерживала себя, чтобы не выругаться вслух…
Красный «олдсмобиль» свернул с главной трассы и тяжело покатил с горы, по направлению к юридической конторе Джулии.
«Надо во что бы то ни стало связаться с Мейсоном и предупредить его об опасности, — подумала Джулия. — Этот Генри Джакоби — суровый негодяй, от него можно ожидать чего угодно…
Придя в офис, Джулия первым делом набрала номер Мейсона — но там никто не брал трубку. Она уже собралась было позвонить Крузу, чтобы выяснить, где может быть сын СиСи Кэпвелла, но в этот момент дверь кабинета раскрылась, и на пороге появилась Агата Резерфорд — девятнадцатилетняя девушка, которая вот уже второй месяц подвизалась у Джулии в качестве секретарши.
Агата Резерфорд была весьма милым созданием — с естественным румянцем щек, с трогательными ямочками на щеках, которые так рельефно обозначались, когда девушка улыбалась, с деревенскими кудряшками на лбу.
Дочь простого фермера из Оклахомы, она в прошлом году уехала в город, чтобы, по ее собственным словам, «научиться жить самостоятельно». Родители долго не хотели отпускать ее, но Агата проявила недюжинное упрямство, и те сдались…
Благодаря рекомендации Августы Локридж, которая прекрасно знала мать Агаты, девушка получила рекомендацию и поступила секретаршей к Джулии — она давно уже мечтала о поприще юриста, и потому посчитала, что нет ничего лучше, чем перед поступлением в университет поднакопить денег и посмотреть на свою будущую профессию с практической стороны.
Агата отличалась детской непосредственностью, незнанием жизни и, как ни странно — исполнительностью; качества, которые в совокупности очень импонировали Джулии — наверное, потому, что глядя на эту девушку, она узнавала в ней себя в том же возрасте…
Как бы ни было, но между ними сразу же установились очень теплые и дружеские отношения — во всяком случае, Джулия с самого начала принялась опекать протеже своей родной сестры, и та платила ей самой что ни на есть настоящей честностью и искренностью…
Подойдя к столу Джулии, Агата Резерфорд с улыбкой поздоровалась:
— Привет!..
Джулия, не выпуская из рук телефонной трубки, только буркнула:
— Доброе утро…
Агата, развернув газету, протянула ее Уэйнрайт и произнесла:
— Прочитай…
На третьей странице жирным шрифтом было набрано: «ИЗВЕСТНЫЙ В САНТА–БАРБАРЕ ЮРИСТ МЕЙСОН КЭПВЕЛЛ ПОДОЗРЕВАЕТСЯ В ПОКУШЕНИИ НА ЖИЗНЬ ПРОПОВЕДНИЦЫ ЛИЛИАН ЛАЙТ».
Тут же помещалась фотография — «известная проповедница» лежит, полусогнутая на асфальте, в луже крови…
У Джулии похолодело внутри.
— Боже мой… — только и смогла произнести она полушепотом.
И мисс Уэйнрайт углубилась в чтение заметки.
«Сегодня рано утром из окна гостиницы «Эдельвейс», с пятого этажа выбросилась или была выброшена Лилиан Лайт, известная в Калифорнии общественная деятельница, снискавшая известность у горожан своими высокими моральными принципами…»
При словах «моральные принципы» Джулия нехорошо ухмыльнулась.
«В момент покушения в гостиничном номере находился ее друг Мейсон, который, как известно, исполняет должность заместителя прокурора. Он и подозревается в совершении этого преступления. Полиция начала следствие. О ходе этого расследования мы будем регулярно информировать наших читателей».
Отложив газету, Джулия подняла глаза на свою секретаршу и едва слышно спросила:
— Это правда?..
Та, взяв газету со стола, небрежно бросила ее в выдвижной ящик.
— Да… Боюсь, что правда… Я только что позвонила Кейту Тиммонсу — представляешь, как он радуется случившемуся?..