Пожав плечами, окружной прокурор заметил:
— А я, собственно, и не говорю, что Мейсон Кэпвелл — преступник. Это — не более, чем предположение. Основанное, кстати говоря, на более чем веских уликах… А у твоего Мейсона, между прочим, нету абсолютно никакого алиби… Так что зацепиться вам не за что.
— Это не твое дело…
Кейт, откинувшись на спинку стула, лишь заметил в ответ:
— Вполне возможно, не отрицаю… Во всяком случае, этот наш разговор с тобой — неофициальный, так сказать, неслужебный, так что до пятницы это — действительно не мое дело… До пятницы. Но теперь я и не говорю, что вина Кэпвелла доказана…
— Вспомни, что ты заявил судье Джаггеру, когда встал вопрос — отпустить моего подзащитного под залог или нет?.. — напомнила Джулия.
— Я только сказал, что человек, который обвиняется в покушении на преднамеренное убийство, может быть опасен для общества, — попытался было выкрутиться Тиммонс, но Джулия вновь сказала:
— Меня поражает, Кейт, даже не то, с какой легкостью ты теперь пытаешься найти для себя оправдание, а то, как легко ты сдал на этом заседании своего недавнего товарища и коллегу…
Кейт только поморщился.
— Ну, скажем, товарищем мне он никогда не был… У меня вообще в жизни мало людей, к которым я испытываю дружеские чувства. А что касается твоего замечания… Понимаешь ли, — начал он все тем же менторским тоном, — понимаешь ли, Джулия… Я прежде всего прокурор, а потом уже — человек. Я стою на страже закона. И, разумеется, если этот твой Мейсон…
— Почему — мой?..
Улыбнувшись, Кейт пояснил:
— Но ведь ты взялась его защищать… Так вот, если твой подзащитный, — он сознательно употребил это слово, пытаясь таким образом дать понять Джулии, что снимает с себя всякую ответственность за этого человека, — если он совершит за это время еще одно преступление… Ну, отвечать, конечно же, будет он… Но и ты тоже… Ведь это ты ходатайствовала о том, чтобы его выпустили под залог… Не так ли?..
Джулия глухо ответила:
— Я адвокат… Но прежде всего, Кейт — я человек, я понимаю, что Мейсон не мог выбросить Лилиан Лайт из окна… Я верю ему.
— Что ж, — кивнул Тиммонс, — конечно же, верить
Мейсону или не верить — твое полное право.
— Разумеется.
Поднявшись из‑за стола, Тиммонс с вежливой улыбкой произнес:
— Спасибо за кофе. Значит, встретимся в пятницу, на первом слушании по этому делу.
После чего направился к двери.
Уэйнрайт показалось, что во всем виде окружного прокурора сквозило чувство какого‑то неприкрытого превосходства над ней…
Когда дверь за Тиммонсом закрылась, Джулия, поднявшись со своего места, подошла к окну и задумалась…
«Письмо. — размышляла она, — и что за письмо могла отправить в прокуратуру Лили Лайт?.. Ясно, какого приблизительно характера — во всяком случае, если бы она ничего не писала о Мейсоне, то это бы не было уликой… Неужели… — Она вспомнила последнюю беседу с Кэпвеллом по этому поводу. — Неужели она действительно решила отомстить ему своей смертью… Да, тогда все действительно сходится: она написала какое‑то там письмо, исподволь подготавливая таким образом почву для того, чтобы закопать Мейсона, чтобы навсегда похоронить его, а потом, как тот и утверждает, попыталась на его же глазах покончить жизнь самоубийством… Собственно, почему попыталась: если она надумала это сделать, если, как утверждает сам Кэпвелл, у нее не было другого способа, чтобы отомстить ему… Тогда это была не попытка. Лили Лайт наверняка была настроена более чем серьезно… Да, вполне вероятно, что так все и было… Во всяком случае, у обвинения теперь появился очень важный козырь… Что ж — остается дождаться судебного слушания в пятницу, чтобы выяснить, насколько же он уважителен и весом…»
Давно уже зал суда не собирал такого количества посетителей — мест для всех желающих узнать об этом деле не хватило, и потому любопытствующие не только сидели на приставных креслах, но даже стояли в проходах — случай для Санта–Барбары невероятный; в последний раз столько любопытствующих собирал, наверное, только процесс по делу Сантаны…
Мейсон чисто внешне выглядел совершенно спокойным, хотя и несколько бледноватым. Уэйнрайт объяснила для себя это обстоятельство тем, что он, наверное, очень переживает случившееся — во всяком случае, ей не хотелось думать, что он так сильно убивается из‑за того, что «эта прожженная аферистка Лили Лайт» якобы из‑за него едва не отправилась в мир иной…
В тот день Кейт Тиммонс буквально превзошел самого себя — он все время пытался подстраивать Мейсону всякие юридические каверзы, все время пытался подловить его на неточностях в ответах… Впрочем, Кэпвелл, который знал профессиональные качества своего бывшего коллеги, как никто другой, всякий раз отвечал ему спокойно, не давая запутать себя…