Кейт промолчал.
Слово вновь взял Мэл Джаггер:
— Может быть, кто‑то, или обвинение, или защита, хочет задать вопросы мистеру Мейсону?..
Окружной прокурор ухватился за эту возможность как за спасительную соломинку.
— Обвиняемый, — произнес он, стараясь при этом не смотреть в глаза Мейсону, — обвиняемый… Скажите мне, с кем из жителей Санта–Барбары Лили Лайт поддерживала дружеские отношения?..
Мейсон неопределенно пожал плечами.
— Ну, так сразу и не скажешь… Тиммонс прищурился.
— И все‑таки…
— Ну, со многими в этом городе…
— С кем именно?
— Ну, я не могу сказать точно.
— Вы были с потерпевшей в очень близких отношениях, и не можете определить круг ее друзей?..
— Ну, у этой женщины было много друзей… и поклонников — в последнее время мне иногда казалось, что она не знает, на ком же именно остановить свой выбор. Честно говоря, мистер Тиммонс, подобные вопросы лучше было бы задавать вам…
По залу пронеслась струя веселья.
Тиммонс продолжал, стараясь сохранить полную невозмутимость и спокойствие — он сделал вид, что последняя реплика Кэпвелла не имеет к нему ровным счетом никакого отношения:
— А она никогда не говорила вам, что будет обращаться в прокуратуру или в другие органы власти?..
В ответ Кэпвелл посмотрел на окружного прокурора с явным недоумением.
— Нет… Ведь я уже говорил, что ее попытка самоубийства была запланированной акцией. Видимо, она надумала это давно. Какой резон тогда ей было раскрывать мне свои планы?
Неожиданно Кейт спросил:
— Простите за нескромный вопрос, но он может быть полезен для следствия: у пострадавшей Лили Лайт были любовники?..
Мейсон потупил взор.
— Не знаю…
— И все‑таки.
— Ну, я не могу об этом судить, а тем более — осуждать, но мне кажется, что вполне могли быть. Я допускаю такую вероятность.
— Больше вопросов не имею, — произнес Тиммонс и уселся на свое место.
Джаггер, посмотрев на часы, произнес:
— В слушании по делу Кэпвелла–Лайт объявляется перерыв на четверть часа.
После пятнадцатиминутного перерыва слово вновь взяла Джулия Уэйнрайт:
— Ваша честь, — произнесла она, — насколько мне известно, сразу же после первого судебного слушания в доме Кэпвеллов был произведен обыск. Однако матричного принтера, на котором могло бы быть распечатано это письмо, в доме так и не нашли. Более того — в доме Кэпвеллов, по показанию многочисленных свидетелей, вообще никогда не было матричного принтера. Стало быть, всем давно понятно, что письмо это, по всей вероятности, написано в другом месте, и, скорее всего не Лили.
Кейт со своего места спокойно возразил:
— Но Лили Лайт могла набрать письмо на компьютере в доме Кэпвеллов, а затем, переписав его на дискету, распечатать в каком‑нибудь ином месте… Не так ли, мисс Уэйнрайт?..
— Но ведь в кабинете Мейсона стоит отличный струйный принтер — почему бы не распечататься сразу?.. — ответила Джулия вопросом на вопрос. — А кроме того, все в один голос подтверждают, что Мейсон действительно поставил на свой «Макинтош» антикод, и что свой компьютер он всегда закрывает на ключ.
Видимо, аргументы Джулии оказались настолько убедительными, что судья Джаггер, выслушав их прения, резюмировал:
— Ну, мне кажется, тут все понятно… Есть ли у за щиты или у обвинения еще какие‑либо вопросы к подозреваемому Мейсону Кэпвеллу?..
Тиммонс произнес:
— Все, ваша честь. После чего отвернулся.
После продолжительной паузы слово взял один из членов жюри присяжных:
— Ваша честь, — произнес он, обращаясь к Джаггеру, — мы, члены жюри, посовещавшись, так и не пришли к единому мнению относительно того — виновен ли Мейсон Кэпвелл в покушении на преднамеренное убийство потерпевшей Лилиан Лайт или нет… Мы считаем, что необходимо еще как минимум несколько судебных заседаний по этому вопросу. До выяснений многих подробностей, которые остались вне нашего внимания. Пока что для всех нас очевидно одно — это письмо скорее всего не принадлежит авторству потерпевшей. Но, повторяю, мы не можем прийти к единодушному решению; было бы желательно выяснить все обстоятельства.