Непоследовательность в предпочтениях (трагедия в одном акте)
Действующие лица: вы, я.
Входите вы со стаканом колы и сотней долларов. Следом вхожу я.
Я: Вам больше хочется съесть пиццу, чем выпить стакан колы, так ведь?
Вы: Точно!
Я: Отлично. Дайте мне доллар, и я обменяю вашу колу на вот этот кусок пиццы.
Вы: Да, давайте так и сделаем!
Вы меняете колу на пиццу, и теперь у вас есть кусок пиццы и 99 долларов.
Вы: Спасибо!
Я: Обращайтесь! Кстати говоря, вам же больше хотелось колы, чем пиццы, а?
Вы: Именно! Кола такая вкусная!
Я: Ничего себе! А у меня как раз есть стаканчик!
Вы: Я же только что вам его дал.
Я: Да-да, тот самый. Вы хотите за один доллар обменять его на кусок пиццы?
Вы: Да, у меня же есть кусок пиццы.
Я: Который отдал вам я.
Вы: Верно!
Вы меняете пиццу на колу, и теперь у вас есть стакан колы и 98 долларов.
СМЕНА КАДРА
98 долларов спустя. Вы сидите со стаканом колы в руке. Денег у вас больше нет. Вы плачете.
Вы: Вот черт!
Я: Что такое?
Вы: Мне так хочется пиццы, а денег у меня совсем не осталось.
Я: Я знаю, как решить вашу проблему.
Вы: Здорово! Как?
Я: Вы можете расплатиться кредитной картой.
ЗАНАВЕС
Это очень грустная пьеса, потому что она показывает непоследовательность в предпочтениях, из-за которой хитрый человек (я) получает возможность надуть простака (вас). Интуитивно понятно, что подобных предпочтений стоит избегать. Они иррациональны. Что бы вы ни предпочитали, одно не должно противоречить другому. Точно так же и ваши убеждения должны быть последовательными. Иначе вы рискуете потерять деньги и жизненные шансы. Все, что вы цените, можно разрушить нерациональным поведением или приумножить рациональным.
Подобные рассуждения, вероятно, покажутся вам милыми, забавными и интересными, но абсолютно бессмысленными, потому что ни один человек не может одновременно предпочесть колу пицце, а пиццу коле. Но теоретики практической рациональности скажут вам на это, что существуют куда более глубокие уровни иррационального поведения. Даже непоследовательные предпочтения легко подвергаются усложнению. К примеру, стакан колы может нравиться вам меньше сэндвича с тунцом, сэндвич с тунцом — меньше куска пиццы, а кусок пиццы — меньше стакана колы. В итоге мы приходим к той же ситуации, которую я описывал ранее. Если вы непоследовательно оцениваете вероятности, то другой, более хитрый игрок может постоянно делать ставки на ваш проигрыш и побеждать на них. Если вы играете в игру под названием «жизнь» таким образом, что все время проигрываете вне зависимости от обстоятельств, значит вы ведете себя нерационально.
Любая теория в начале своего существования кажется очень простой, но со временем запутывается и усложняется. Одни мыслители выдвигают опровержения, другие отметают их, делая свою теорию все тоньше, сложнее и подробнее. А затем она умирает. Вернее, перед смертью она еще некоторое время живет в специальном заповеднике для теорий, которые стали слишком сложными и не могут выжить в дикой природе. Такие заповедники обычно называют университетами. Практическая рациональность тоже прошла все эти этапы и на сегодняшний день существует в изощренной форме, называемой теорией субъективно ожидаемой полезности. Согласно ей, мы относимся к каждому состоянию окружающего мира с определенной степенью одобрения и принятия, а также верим, что любое наше действие изменяет такое состояние мира. Чем рациональнее мы действуем, тем больше становится произведение значений уровня одобрения и вероятности изменений. Это называется максимизацией нашей субъективно ожидаемой полезности.
Как она работает? Представьте, что в мире есть что-то очень плохое и существует способ предотвратить это, не требующий никаких затрат. В подобных обстоятельствах мы должны выбрать именно такой способ. Иными словами, если вы не хотите, чтобы весь мир взлетел на воздух, и вы можете помешать этому, пошевелив мизинцем, и такое шевеление мизинцем ничего вам не будет стоить — то шевелите скорее!
Или, к примеру, вы любите апельсины и перед вами стоит автомат с двумя кнопками. Нажмете на первую — выпадет один апельсин, на вторую — два. Стоимость нажатия обеих кнопок одинакова. Раз так, при прочих равных вам стоит нажимать на вторую кнопку — если, конечно, вы не найдете способ получить желаемое, вовсе ни на что не нажимая. Возвращаясь к Санта-Клаусу, можно сказать, что взрослому человеку лучше в него не верить, потому что действия, связанные с этой верой (например, развешивание носков на каминной полке), вряд ли приведут к достижению желаемой цели. То есть такие действия неэффективны. Мысль о том, что вера в Санта-Клауса ущербна с практической точки зрения, отлично сочетается с нашим представлением о том, что в него верят только сумасшедшие или лжецы. И то и то является ошибкой в действиях, а не в мышлении.