– Коллекцию дикпиков12? – хмыкнул я.
– Ну, это точно не оставило бы его равнодушным, – дипломатично ответил Джон. – Однако рано делать выводы, всё нужно проверять.
***
Как я и подозревал, причина, пробудившая в душе Гриффитса жажду мести, была связана не с внезапным осознанием законов генетики, а с кончиной горячо любимой супруги. В вещах, обнаруженных Гриффитсом после её смерти в будуаре, нашёлся дневник. Мужчины когда-то называли такие донжуанскими – список “побед”, подтверждение того, что горячо любима миссис Гриффитс была всей мужской частью дружного коллектива “Игрушек Гриффиттса”. Там же был указан и настоящий отец Карла – Сэмюэль.
Когда Картер припёр Гриффиттса к стенке, доходчиво объяснив, что его план по разорению собственного предприятия может быть квалифицирован как афера для получения страховки, тот признался сразу. Отдал Артуру дневник и сообщил, что шантажировал Сэмюэля – сказал, что лишит их “общего” сына наследства, если начальник охраны не поможет банкротить завод. Сам Сэмюэль сотрудничал со следствием неохотно – он, как и многие другие, чувствовал свою вину перед Гриффиттсом за то, что развлекался когда-то с его женой, вот и выгораживал бывшего директора, выставляя его святым.
Картер убедил прокурора предложить Гриффиттсу сделку – дать показания против Анджелико и отделаться условным сроком за мошенничество. Даже компенсации акционерам с него не потребовали, Анджелико был нужен и нам, и прокуратуре гораздо сильнее – если вынудить пойти на сделку его, немало чужих тайн откроется.
Гриффиттс согласился не раздумывая. Кажется, его и самого грызла совесть за всё содеянное.
Можно было закрывать дело и продавать пакет акций, но Ди внезапно возмутился – “Как это продавать?! Я только дизайн ёлок заказал, о новых авторских коллекциях игрушек со знаменитыми художниками договорился, связи наладил между фабрикой Гриффиттса и своей старой шоколадной фабрикой… “ В общем, я понял, что от новой бизнес-игрушки его ещё долго будет не оторвать.
– Ладно, – сказал я, осознав, что в директорском кабинете, который мы так и не осквернили до сих пор знатным трахом, Ди задержится надолго (значит, многое успеем). – Только смотри, чтоб на тебя местные флюиды не распространились – а то пойдёшь вразнос, как миссис Гриффиттс, а я в гневе страшен.
Ди внезапно напрягся. Потом попытался сделать вид, что улыбается моей шутке, но быстро сдался.
– Что такое? – подбодрил его я. – Давай уж сразу начистоту – что беспокоит?
Ди помялся ещё какое-то время, отошёл к окну, развернувшись ко мне спиной, обхватил себя руками и, запинаясь, заговорил:
– Если тебе когда-нибудь… Я долго думал и… Ну, ты же со мной только. А так-то – нет. И, в общем, если тебе надо – то я не против, но ты главное – не ври мне. Мне лучше знать, чем нет.
– Очень содержательно, – вздохнул я, обнял его со спины и потёрся носом о чувствительное местечко за ухом – Ди вздрогнул и чуть отклонился назад, принимая мою грудь как опору. – А теперь давай ещё раз и на простом английском: против чего ты не? О чём тебе лучше знать? Что я с тобой да, а без тебя – нет?
Ди сжался в моих объятиях, но я – стоило мне озвучить все эти вопросы – и сам догадался:
– Подожди, ты про… Про секс с другими что ли? Хочешь чтоб я девчонок трахал и тебе докладывался?
Ди резко развернулся и посмотрел мне в глаза – одновременно упрямо и потерянно, даже не знаю, умеет ли ещё кто-то так смотреть.
– Я не хочу, – начал он медленно. – Но я взрослый человек, и я понимаю, что тебе может понадобиться. И я не хочу как Гриффиттс… Мне проще принять твои потребности, чем ложь. Понимаешь?
– Идиот ты, а не взрослый человек, – припечатал я, сильнее прижимая его к себе. Ди не то всхлипнул, не то резко вдохнул, набирая воздуха, чтобы мне возразить, но промолчал и лишь горячо выдохнул мне в шею. – Ладно, признаю, – нехотя продолжил я, – я не творец вселенной, так что не могу гарантировать, что ничего никогда не изменится. Но… Если такое вдруг случится – это не потому что ты не женщина. Если между нами что-то сломается, я не побегу в тот же момент мордой в сиськи падать, а скажу тебе, и мы сделаем как взрослые люди – к психологу пойдём, к семейному. Договорились?
Ди подозрительно шмыгнул носом и закивал – я чувствовал это плечом.
– И давно ты об этом раздумывал, о моих особых потребностях? – спросил я, гладя его по спине. Об ответе, впрочем, и так догадывался.
– С того момента, как мы про жену Гриффиттса поняли, – подтвердил моё предположение Ди. – Она ведь… Я думаю, она была неплохая, просто – ну, такая вот. Нимфоманка. Ей это было нужно. Разве можно её за это осуждать?