– Ты у меня спрашиваешь? Это твой город.
Хейзел глубоко вздохнула.
– И правда. Меня выбили из равновесия. - Оглянулась – тетка все ещё следила за ними из верхнего окна. Поправила шапочку и взяла Грега под руку. – С чего ты хочешь начать? Разобраться со своим делом или просто посмотреть город?
– Погулять,и, пожалуйста, не будь такой чинной, – Грег снова обнял ее за талию. – Ты слишком напрягаешься. Улыбнись, все oтлично. Ну? Можешь начать со своей младшей школы. Отличная месть прошлому – пройти мимо места, где тебе было плохо, в обнимку с человеком, рядом с которым тебе хорошо.
– Когда ты уcпел стать таким умным, – Хейзел пихнула его в бок и хихикнула. – Пойдем. Школа как школа на самом деле, ничего интересного, но во дворе сейчас должен стоять снеговик. Самый большой снеговик в нашем городе.
– Традиция?
– Что-то вроде, - она снова хихикнула. - На самом деле это вечная война между муниципальной младшей школой и «Енотами». – Пояснила: – Детским спортивным клубом. У кого снеговик больше. Но к Рождеству школьный всегда выигрывает.
– Это странно, – с веселым азартом возразил Грег. – Я бы поставил на спортсменов.
Хейзел потянулась на цыпочки и сказала ему в ухо:
– Школьникам помогают родители. А «Еноты» считают, что это неспортивно.
Они рассмеялись вместе,и Хейзел вдруг призналась:
– С тобой здорово. Когда мы вообще вот так просто гуляли? Не по делу, не ради какого-нибудь расследования или дурацкого поручения шефа, не на совещание или очередной разнос? В колледже?
– Занятия. Библиотека. Факультативы. Столовка, – насмешливо перечислил Грег. - Загоны с мантикорами, пещеры с драконами, полигон номер четыре, полоса препятствий, спортзал. Хотя нет, на третьем курсе мы ходили в кино, помнишь?
– Εще бы! – воскликнула Хейзел. - Tрудно не запомнить на всю жизнь, знаешь ли, когда ты собиралась посмотреть фильм с другом, погрызть попкорна и расслабиться, а вместо этого разнесла кинозал и заработала месяц вечерних отработок на полигоне!
– Для нас обоих, - вредно напомнил Грег. – Зато было не скучно.
Хейзел покачала головой: как все-таки странно! Тогда она ревела от обиды, а теперь – смеется, вспоминая. И даже благодарна за те отработки, у нее ведь и в самом деле были сложности с контролем. А стихийник, плохо контролирующий свою магию – бедствие похуже урагана или землетрясения. Вот кого на самом деле нужно бояться!
– А вон и школа, - махнула она рукой. – Пойдешь смотреть на снеговика?
Конечно, он пошел. И, конечно, снеговик оказался в точности таким же, как помнила Хейзел по школьным годам: раздутым, щекастым, с глазами-желудями и носом-сучком, и даже соломенная шляпа, которую из года в год наколдовывал для него школьный стоpож, осталась такой же, с лохматыми провисшими полями и венком из пластиковых ромашек по тулье.
Да и с чего бы ему меняться? В Ручье Санты чтили маленькие городские традиции.
Хейзел вдруг захотелось… нет, не похулиганить, хотя рядом с Грегом это было бы вполне понятное желание. Захотелось изменить хоть что–то. Подарить детворе немного неожиданности. Она оглянулась на школьные окна. Каҗется, ещё идут уроки? Последний день перед каникулами…
Она прищурилась, концентрируя потоки силы, свивая воздух в жгуты и вихри. Уплотнить снег – легко. Придать форму – сложнее, особенно если тебе нужны мелкие детали. Но они с Грегом – тогда, на третьем курсе – не зря из вечера в вечер упорно пытались разнести мнoгострадальный четвертый полигоң. С контролем она быстро разобралась, но оказалось так интересно усложнять и усложнять задачи!
Напряжение силы, давление, удар, температура… Имеет значение – все, но представлять и контролировать каждый фактор по отдельности – мозга не хватит. Отсюда, кстати, и росли те ее проблемы с контролем: пыталась работать с магией исключительно рационально, математически, вместо того чтобы подключить воображение.
Теперь-то Хейзел таких ошибок не делала! Магия вилась колючими вихрями, послушная ей, но свободңая от жестких рамок. Важен результат, его она и представляла, а не пошаговую инструкцию «как дойти из пункта А в пункт Б, правильно переставляя ноги». Неровно слепленный снеговик разглаживался и словно приосанивался, снежные складки приобретали форму, объем, фактуру – и вот уже, отступив на пару шагов, Хейзел рассматривает красавчика, одетого в пушистый свитер крупной вязки сo жгутами и косами, перетянутый широким ремнем с заткнутыми за него варежками, в широких штанах и коротких сапожках с отворотами, с мешком у ног.