Дима смотрел в стол. Рома перевел с него взгляд на Женю. Она молчала. Тогда ответил гость с края стола.
— Мы с Псом нормально поместимся.
— Разберемся, — зыркнула на него Женя.
Рома с Соней действительно проголодались и ели молча.
— Мы все тут окончательно заврались, — выдал Рома, прожевав. — Что мне с матерью теперь делать?
— Рома, мы поговорим потом наедине, — оборвала его Женя. — Хватит. Ты первый ей врать начал, а теперь я виновата. Как всегда. Вы, мужики, когда-нибудь ответственность за свои действия на себя брать будете или на нас, женщинах, всю жизнь выезжать будете?
Дима поднял глаза, но ничего не сказал.
— Извини, Жень, — опустил глаза Рома. — Я виноват. Я плохой.
— Все мы плохие, — проговорила Женя тихо. — В чем-то. А в чем-то хорошие, вот за это хорошее нам и надо друг друга любить. Скажи матери правду, она тебя пожалеет и простит. Она тебя любит, как может, как умеет. А ты от нее отгораживаешься, как еж какой-то. Если бы ты сразу позвонил родителям…
— Тогда бы мы не сидели за одним столом, не познакомились бы… Хрен его знает, как бы все было. Может, еще хуже, а так… Все хорошо. Ну ведь все хорошо? — чуть повысил он голос, разводя руками. — Хотя бы у Тихона, — добавил, поняв, что никто не собирается вступать с ним в дискуссию. — Вы все неправильные. Только Тихон человек…
— Я пойду спать, — поднялась Соня. — К человеку. Спасибо, все было очень вкусно. Рома сказал, что в гостях он моет посуду.
Рома потупился, чтобы скрыть улыбку, но потом все равно рассмеялся. Однако Соня не обернулась, ушла молча наверх.
— Я ее тоже обидел, — повернулся Рома к отцу девушки. — Я сказал, что она должна уйти из магазина. Ну… Это ведь правильно, да?
Дима смотрел на него исподлобья тяжелым взглядом и по-прежнему молчал.
— Рома, утро вечера мудренее, — сказала Женя. — Иди помой посуду. Сегодня у нас мужики на подсобных работах.
Рома сполоснул тарелки и нашел им место в полностью заполненной посудомоечной машине.
— Ладно, всем спокойной ночи… — он начал медленно подниматься наверх, бросая короткие взгляды на стол, за которым те двое сидели по разные стороны.
— Можно собаку подвинуть? — нарушил наконец молчание Дима.
— Пес привык спать на диване один, — подняла голову Женя. — Давай не устраивать трагедии на ровном месте. Я сказала лишнего, согласна, но… Я уже не в том возрасте, когда за глупости оправдываются. Давай просто проживем эту ночь. Твоя дочь все понимает. Твой сын еще маленький. Ты достаточно взрослый, чтобы не стыдиться того, что подумает какой-то там мужик… Мой брат уедет завтра. И ты уедешь завтра. Кровать у меня большая. Ну хоть глаза на меня подними.
Он поднял и больше не отвел взгляда.
— Почему ты одна?
— Потому что я могу прожить без мужика. Могу.
— Кто чистит тебе дорожки? Сама?
— Я плачу чуваку, который это делает. Я тут госпожа Председательша. Все это садоводство на мне.
— Много работы?
— Летом больше. Зимой так. Труднее всего было договориться с электриками оставить на зиму фонари включенными. Нас тут не так много домов круглогодично живет, но все же неприятно в полной темноте с одной луной жить.
— Собака у тебя не охранной породы. Только уши и хвост от овчарки.
— У меня есть ружье. Что так смотришь? Честно. И камеры по периметру и охрана. Она действительно есть. Так что не переживай за сына, ничего с ним не случится.
— Я не о Тихоне говорил, а о тебе.
— А что обо мне? — Женя осталась сидеть на стуле ровно, не подалась вперед.
Его локти остались на столе, взгляд остался исподлобья.
— Что о тебе, Дима? Думаешь, вернется?
— Нет. Да я уже и не хочу, если честно.
— А если не честно? Тяжело ведь одному?
Он кивнул. Молча. Ничего не добавил. Только продолжал на нее смотреть, не отрываясь.
— Я не против, Дима. Без всяких там сантиментов… Не получится, ничего страшного. Пару лет до школы, потом будет легче.
— А тебе это зачем? Надо?
— Надо. Не было надо. Но раз упало, как снег на голову, почему бы нет? Люди всегда встречаются совершенно случайно.
— Мне некуда тебя пригласить, а ездить отсюда… Сама понимаешь.
— Ну… Я тебя тут могу устроить в охрану. Садоводства. У нас вакансия есть. Ездить сюда тяжело, а из местных никто не хочет. Разрешение на ношение оружия есть?
Дима кивнул.
— Ну и отлично.
— А Соня как?
— Нужно ей уходить с работы. Пока с нами поживет, потом… Дело молодое… Вы это куда?
Женя подняла голову, когда увидела на лестнице еще только ноги.