— Нет, она все еще спит.
— Тогда еще раз поцелуй, — сказал Тихон серьезно, сидя у них на ногах.
— Можно? — спросил Рома не у него, а у сестры, но ответил Тихон:
— Нужно.
— Вот ребенок все понимает, — рассмеялся Рома, сильнее сжимая пальцы у Сони на плече.
— Я не ребенок, я большой.
— А я большой… ребенок… — рассмеялся Рома еще громче.
— Тише! — цыкнула на него Соня.
— Видишь, Тиш, она на меня тоже ругается. Нужно ее от этого отучать. Ругаться. Это у нас план на текущий год. Согласен?
Рома протянул мальчику руку, и Тихон ее пожал.
— Назад, зараза!
— Нет, эту не отучим, — рассмеялся Рома и приготовился ловить в кровать Пса.
Женя остановилась в дверях.
— Вот что вы все ржете?
— Мы смеемся, Женечка, а не ржем. Потому что нам хорошо у тебя дома, — улыбнулся Рома.
— Вставать будете?
— Нет, нам хорошо у тебя дома играть в карты.
— Наиграетесь, спускайтесь завтракать. Нам еще ваш торт есть.
— С собакой уже гуляли? — спросил Рома серьезно, но Женя ответила с большущей улыбкой:
— И считали гаснущие звезды.
Теперь рассмеялась Соня и тут же спрятала лицо в ладони.
— Ты мне все карты показала! — возмутился Тихон.
— Потому что нечего в карты играть, — улыбнулась Женя еще шире. — Когда каша ждет. Еще кто-то забыл в прихожей Киндеры. Ты, Тихон? Пошли искать, но до каши не дам шоколада.
Да, кашу они заварили — сладкую, с вареньем и кусочками фруктов, новогоднюю. И будут ее есть из одного волшебного горшочка все вместе, чтобы никого не обделить счастьем.