Зато с опытным видом повертел вино в бокале, покрутил, чтобы плеснуть на стенки, понюхал, попробовал и еще раз покрутил.
— С сахаром все хорошо, виноград как следует вызрел. Сами выращиваете, норр Истримил? У отца тоже имелись виноградники, — и я тяжко вздохнул, как бы вспоминая придуманные и оставшиеся неизвестно где заросшие виноградной лозой холмы, будто бы принадлежащие нашей славной фамилии.
Отцова дочка на шести сотках никаких холмов не имеет, конечно.
Заинтересовал я норра всерьез своими словами, потом долго слушал его рассказ о каменистых склонах, где растет гордость хозяина и о методах создания вина по его личным рецептам.
Ну, как-то в прошлой жизни я ходил на лекцию к одному сомелье, теперь вспоминаю, чем можно показать свою грамотность в этом вопросе. Чего не спросить интересного мне человека на интересующую его не по-детски тему, если хочется понравиться хозяину баронства.
Однако, есть у меня и более надежный способ заинтересовать норра в долгом сотрудничестве, пора его выложить, как самый серьезный козырь.
Пока Мурзик медленно обходит зал, обнюхивая углы и дожидаясь, когда нас позовут к обеду.
— Совершенно случайно я нашел и захватил набор дорогих инструментов из трофеев убитых зверолюдов, похоже, что по качеству исполнения — они из совсем другого мира. Откуда они взялись у этих посыльных нелюдей — для меня до сих пор загадка. Наверно попали к ним с прежними жертвами этого зеленого водоворота. Однако, мой отец занимался так же серьезным производством и держал купцов для продажи своих изделий.
Даже вот так — не сам торговал, а поручал это не слишком благородное дело нанятым оборотистым, но простым людям.
Это я на всякий случай придумал, чтобы приподнять свой уровень в глазах барона.
— Здесь эти инструменты смогут произвести определенный переворот в промышленном производстве.
Пока я чувствую, что благородный норр внимательно выслушивает меня, однако, верить мне не спешит. Пронизан, так сказать, здоровым скептицизмом в отношении скромно одетого парня, простого такого воина в отставке.
Который рассказывает совсем невероятные вещи с заметным таким акцентом.
Еще мне необходимо полностью переодеться, купить какие-нибудь дворянские камзолы, побольше дорогих рубашек свободного покроя и еще пошить короткие широкие штаны для верховой езды по местной моде.
В таких штанах с длинными сапогами выше колена и ходят местные дворяне в основном, когда куда-нибудь выезжают.
Да и обувь специальная требуется, поэтому придется мне ехать в Ликвор и там заказывать все с чистого листа после тщательной примерки. Местные дворяне только туда и ездят, здесь ничего такого не производится.
Вскоре нас зовут в обеденный зал, где меня встречает остальная семья норра, его управляющий и даже мажордом в замке имеется, который уже выучил мой титул и представляет меня собравшимся. Выгляжу я обычным воином в отставке, пыльный мешок за спиной, однако, все же с какими-никакими манерами воспитанного и образованного человека.
Обедаем в узком кругу, сам норр, две его смазливенькие дочки лет пятнадцати-шестнадцати, жена, представительная дворянка лет тридцати-тридцати пяти, и больше никого.
Никому пока здесь не нужны лишние разговоры о совместном обеде с простым воином, хотя мое звание вполне почетно в Империи и немного внимающих ее порядкам ближних баронствах. Гордиться моим присутствием в роли простого воина за семейным обедом не станешь, но и стыдиться тут особо нечего.
Особенно, когда я назвался последним выжившим свидетелем смерти стражников-бунтовщиков из соседнего Баронства.
Тут все до единой семьи местных норров не упустили бы возможность зазвать меня к себе на обед, чтобы узнать подробности последнего боя бунтовщиков, заметно потрясших местный мир своим подлым выступлением.
Вот норресса — совсем голубая кровь по манерам, в отличии от довольно просто общающегося норра, смотрит на меня с явным недоверием и заметным пренебрежением, как я отчетливо вижу и чувствую.
Переключаю свое умение больше на нее, норр, как мне кажется, уже вполне заинтересован в продолжении знакомства.
Все присутствующие внимательно обращают внимание, как я пользуюсь вилкой с двумя зубцами при поедании доброй порции свинины, как умело отрезаю очень небольшие куски мяса своим дорогим и красивым трофейным ножом, как тщательно прикрываю рот, как изысканно кручу серебряный бокал, элегантно пью вино, при этом поддерживаю непринужденный разговор.