— Пьянствовать? — с горечью повторил Денхольм. — Я дал слово Дженкинсу, что больше ничего не буду пить, кроме тоника с лимонным соком и водой. Какой кошмар!
Он уже собрался уходить, но Тальбот задержал его, так как в этот момент дверь открылась и в каюту вошел матрос. В руке он держал очередную радиограмму.
— Я подумал, что вы захотите узнать, что тут написано, — сказал Тальбот, пробегая содержание радиограммы глазами. — Здесь ответ на наш запрос в греческую разведку, в котором мы просили прислать полный список мест, где у Андропулоса имелись дела или где он заключал контракты. В этом списке нет ни имен, ни адресов. Одни города. В общей сложности сорок или пятьдесят. Список, чувствуется, составлялся с умом, что заняло, похоже, немало времени. Судя по всему, греческую разведку тоже интересует, чем занимался наш друг Андропулос в последние годы. Интересно почему? Примерно половина мест отмечена звездочками. Тоже непонятно почему. Зачем поставлены звездочки? Чтобы намекнуть нам на что-то? Или они это сделали для каких-то своих целей?
Он протянул радиограмму Хокинсу, который, быстро пробежав ее взглядом, произнес:
— Мне известны места, отмеченные звездочками, но ке знаю, какое они могут иметь значение в данной ситуации. Совершенно не представляю. Готов поклясться, ни одно из них не может иметь даже отдаленной связи с водородными бомбами.
— Действительно, — поддержал его Тальбот, прочитав радиограмму. — Может, тут кроется какой-то иной смысл? Сэр, разрешите мне еще раз посмотреть список.
Он уселся за стол, сделал несколько пометок на перечне городов, лежавшем перед ним, а затем поднял голову.
— Бангкок, Исламабад, Кабул, Богота, Майами, Мехико, Тихуана, Сан-Диего, Багамские острова, Охо-Риос, Анкара, София. Если судить по последним двум названиям, Андропулос ведет дела по обе стороны железного занавеса. Туркам в Болгарии сейчас приходится довольно плохо, но это не мешает ему. Так, тут и Амстердам. К какому же выводу мы приходим?
— Может, наркотики? — выдвинул предположение Ван Гельдер.
— Наркотики. Героин, кокаин, марихуана. Смотрим дальше. Тегеран, Багдад. Ага, вновь Андропулос играет в противоположных лагерях. Иран и Ирак уже шесть лет как находятся в состоянии войны. Триполи, Дамаск, Бейрут, Афины, Рим, Восточный Берлин, Нью-Йорк и Лондон. Невольно напрашивается...
— Терроризм, — выпалил Ван Гельдер. — Только не совсем понятно, при чем тут Нью-Йорк и Лондон.
— Насколько я помню, были две попытки — одна в аэропорту имени Джона Кеннеди, а вторая в Хитроу — пронести бомбы на борт самолета. Обе попытки провалились. Думаю, вполне можно предположить — на самом деле было бы просто преступно отрицать такую возможность, — что террористы, планировавшие оба преступления, до сих пор находятся в Лондоне и Нью-Йорке, ожидая подходящего момента. Джимми, сходите, пожалуйста, к себе в каюту и приведите сюда Теодора, нашего гостя-шифровальщика. Пусть прихватит все, что он успел наработать.
— Насколько я понимаю, — сказал Хокинс, обращаясь к капитану «Ариадны», — вы считаете, что Андропулос — своего рода мозговой центр, возможно, координатор всех мировых дел по контрабанде наркотиками? Не это ли вы имели в виду, когда говорили, что мы не знаем, убийца он или нет?
— Именно так, сэр. Где еще он мог сделать себе такое состояние, как не в мире наркотиков?
— Но список не доказательство.
— Все зависит от того, что вы подразумеваете под доказательствами. Факт очень существенный, наводящий на размышления, хотя и косвенный. До каких пор все происходящее можно считать случайным? До бесконечности?
— Вы что же, действительно считаете, что он имеет отношение к терроризму и тратит огромные средства, которые получает от торговли наркотиками, на финансирование террористов?
— Чем черт не шутит! Хотя я считаю, что он одновременно занимается и тем и другим.
— Контрабанда наркотиками — одно дело, а терроризм — совершенно другое. Совместить их невозможно. Это как два полюса, которые никогда не сходятся. Как гласит пословица, двое никогда не сойдутся.
— Как-то не принято возражать старшему по званию офицеру, но боюсь, сэр, вы не правы. Винсент, будьте любезны, просветите адмирала. Вы знаете, что я имею в виду.
— Так точно, сэр. Это было в октябре 1984 года, адмирал, во время нашего последнего дозора на подводной лодке. В Северной Атлантике, примерно в двухстах милях от Ирландского побережья. Я помню все так, как будто это происходило вчера. Нам было приказано занять определенную позицию и наблюдать, не вмешиваясь, за небольшим американским судном на пути из Штатов в Ирландию. Мы знали маршрут движения того судна и время его прохождения через определенную точку. Ни члены команды судна, ни сам капитан, некий Роберт Андерсон, который, уверен, все еще плавает, понятия не имели о том, что с момента их выхода из американского порта за ними следит еще и американский космический спутник-шпион. Мы подняли перископ, обнаружили судно, опустили перископ и стали ждать. Нас никто не заметил. Это был траулер «Валгалла» из Глостера, штат Массачусетс, откуда он вышел всего несколько дней назад. Затем наш подопечный передал свой груз на борт ирландского буксира «Марита-Анна». А в нужное время и в нужном месте его задержали корабли ирландских военно-морских сил. Груз целиком состоял из вооружения — ружья, пулеметы, автоматы, пистолеты, ручные фанаты, ракетницы и, насколько я помню, около семидесяти тысяч патронов. Все предназначалось для ИРА, Ирландской республиканской армии. По-видимому, это была поставка самой большой партии оружия ИРА. Но она была сорвана в ходе операции «Гном», в которой принимали участие ЦРУ, а также — вольно или невольно, все зависит от вашей точки зрения — британская и ирландская контрразведки, которые заинтересовались деятельностью «Норейд». Это ирландско-американская группировка, которая занималась закупкой американского оружия и его поставкой ИРА. Примерно в то же самое время зарегистрированное в Панаме грузовое судно под названием «Рэмсленд», то есть «Земля Овена», руководимое той же бандой, что отправляла оружие на «Валгалле», вошло в Бостонский порт и в буквальном смысле слова было захвачено силами береговой охраны США. В трюмах «Рэмсленда» были специальные секретные отсеки, о которых береговая охрана прекрасно знала. Там было сокрыто тонн тридцать марихуаны — еще один своеобразный рекорд контрабандистов. Доходы от продажи наркотиков, естественно, предназначались для финансирования террористической деятельности ИРА.
— Нас заинтересовала эта связь между торговцами наркотиками и террористами, — встрял Тальбот, — и мы стали наводить справки. В результате узнали, что по крайней мере еще пять таких тандемов было обнаружено и уничтожено, хотя считается, что основная масса их осталась нетронутой. Почему Андропулос должен быть исключением, когда давно известно, что существует прямая связь между торговлей наркотиками и терроризмом?
— Ну все, разбили меня в пух и прах, — сказал Хокинс. — Сколько живем, столько и учимся. Вам вдвоем следует проситься на службу в контрразведку.
Едва Хокинс закончил говорить, как в каюту вошел Денхольм, за которым следовал Теодор с какими-то бумагами. Он протянул их Тальботу. Тот молча взглянул на них, а затем передал Хокинсу.
— Так, так, так, — произнес Хокинс — Какое потрясающее совпадение, точнее, подтверждение того, о чем я только что узнал. Все те же пятнадцать городов, которые греческая контрразведка отметила звездочками, только на сей раз с именами и адресами. Потрясающе! Капитан, мне пришла в голову одна мысль. Среди городов, отмеченных звездочкой, вы забыли упомянуть Вашингтон. Под какой раздел он подпадает у вас? Под наркотики или терроризм?
— Ни под то, ни под другое. С этим городом связано другое — взяточничество. Вы закончили со своим списком, Теодор?
— Пожалуй, две трети я уже осилил.
— И это все?
— Нет, капитан. Есть еще один лист.
— Было бы хорошо, если бы в нем оказалось что-нибудь новое, хотя, возможно, надеяться уже не на что. С которого часа вы на ногах, Теодор?
— С трех утра. Или с половины четвертого. Не уверен, потому что чувствовал себя неопределенно. Если бы я знал, что утром кому-то понадоблюсь, то не пошел бы вчера на день рождения.